Своими действиями на государственных должностях после смерти Александра III С.Ю.Витте нагнетал революционную ситуацию, а своим отказом доложить царю о готовящемся расстреле крестного хода он дал старт революции, сам оставаясь в числе «судей». Он не был дураком, не понимавшим последствий своего отказа исполнить просьбу представителей петербургской общественности. Однако до сих пор в кругах интеллигенции С.Ю.Витте числится как «либерал и реформатор», которого не понял и не поддержал «тупой царь», поверив его завистливым клеветникам, что свидетельствует об исключительном фактологическом невежестве современной «интеллигенции» в области истории, а также заставляет вспомнить пословицу: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» [149].
Как сообщает тот же С.Ю.Витте в своих воспоминаниях [150], генерал А.Н.Куропаткин, назначенный командующим русской армией на Дальнем востоке в ходе русско- японской войны, посетил его перед отъездом на театр военных действий. С.Ю.Витте дал ему совет: начать командование с того, что послать царю верноподданнейшую телеграмму, арестовать царского наместника на Дальнем востоке адмирала Е.И.Алексеева и отправить его в Петербург под конвоем, поскольку в противном случае наместник будет вмешиваться в дела А.Н.Куропаткина, и победы не будет вследствие отсутствия единоначалия на театре военных действий, что и случилось.
Как считалось в те времена, наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И.Алексеев был незаконным сыном Александра II, что давало ему неформальное право быть самонадеянным и игнорировать дальновидные мнения специалистов, а его безответственный произвол глушил всё живое и творческое при исполнении им должностных обязанностей. При начале русско-японской войны его тупость и нераспорядительность привели к тому, что и тот флот, какой был на театре, подвергся внезапному удару японских миноносцев на внешнем, открытом рейде Порт-Артура в ночь на 27 января [151] 1904 г. Только благодаря тому, что японцы сами ошиблись при планировании этой операции, решив провести последовательно несколько атак миноносцев, русский флот не был уничтожен, поскольку эффекта внезапности и определяемого им успеха достигла только первая атака, в ходе которой повреждения получили всего лишь два броненосца и крейсер, которые всё же удалось удержать наплаву.
Кроме того, при начале войны по существу без какой-либо военной пользы в порту Чемульпо в бою с превосходящими силами противника были потеряны крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», обозначавшие русское присутствие в Корее по прямому приказу наместника. Ослабленный этими потерями флот до приезда адмирала С.О.Макарова вообще не выходил из гавани Порт-Артура. Это позволило японцам
Адмирал С.О.Макаров, погиб 31 марта 1904 г. при подрыве на минах броненосца «Петропавловск», где обжился штаб эскадры, и куда он перенес свой флаг в угоду числящемуся при штабе капитану второго ранга К.В.Романову — великому князю Кириллу (родоначальнику нынешних претендентов на престол «Кирилловичей-Багратион-Мухранских»). После гибели броненосца был отслужен благодарственный казенный молебен за чудесное спасение великого князя, а на заупокойную службу о погибших, и среди них о
Командующий на суше А.Н.Куропаткин не посмел воспользоваться советом С.Ю.Витте. Никчемная для России война, вследствие дезорганизации управления по всей иерархии должностей и географической протяженности от Петербурга до Дальнего востока завершилась сдачей А.М.Стесселем [154] Порт-Артура с большими не израсходованными запасами, цусимским разгромом второй тихоокеанской эскадры З.П.Рожественского, отторжением от России Курил и южной части Сахалина, а также дальнейшим обострением внутриполитического положения в стране, которое — как предполагалось изначально — она должна была разрядить, став «маленькой победоносной войной».
При этом, если С.Ю.Витте подставил царя 9 января 1905 г., то и сам Николай II подставил командующего второй эскадрой адмирала З.П.Рожественского [155] и экипажи кораблей: после сдачи Порт-Артура (20 декабря 1904 г.) и поражения армии А.Н.Куропаткина в Мукденском сражении (завершилось 25 февраля 1905 г.) движение эскадры следовало приостановить и использовать эскадру на подходе к театру военных действий как козырь в мирных переговорах.
В начале первой мировой войны ХХ века [156] генерал П.К.Ренненкампф по не выясненным тогда причинам не оказал помощь Второй армии генерала А.В.Самсонова, совершившей глубокий прорыв в ходе Восточно-прусской операции, и та, — победоносно начавшись, — завершилась сокрушительным разгромом русских войск при Танненберге [157]. Союзники России тем временем на своих фронтах вели себя пассивно, взывая к помощи России. Генерал А.В.Самосонов погиб при попытке прорыва из окружения. Если бы П.К.Ренненкампф своевременно оказал поддержку вверенными ему силами Первой армии действиям Второй армии А.В.Самсонова, то Германия, начав войну против России, могла бы пасть жертвой столь любимого её военными теоретиками «блицкрига».
До этого П.К.Ренненкампф успел прославиться как один из усмирителей во время подавления революции 1905–1907 гг. Когда стачка охватила всю Транссибирскую магистраль, то два карательных отряда восстанавливали в её пределах власть. С запада вдоль магистрали двигался отряд под командованием А.П.Меллер-Закомельского, после революции 1905–1907 гг. уличенного в казнокрадстве (либо подставленного, так чтобы быть уличенным), а с востока навстречу ему двинулся отряд под командованием П.К.Ренненкампфа. Совместными усилиями вверенных им войск стачка на Транссибе была подавлена на основе принципа «произвол власти против произвола революции». П.К.Ренненкампф был расстрелян уже в 1918 г. по приговору революционного трибунала: среди пунктов обвинения были не только его «подвиги» на усмирении в Сибири, но и его бездействие во время проведения Восточно-прусской операции в начале империалистической войны.
Спустя два года после поражения России в Восточно-прусской операции Брусиловский прорыв так и остался прорывом, а не началом стратегического контрнаступления, способного положить конец той войне неоспоримой победой русского оружия по тем же причинам: соседи А.А.Брусилова по фронтам, а также чиновники в тылу не пожелали работать на «славу А.А.Брусилова» и его дальнейшую карьеру, и соседние фронты сидели в блиндажах и окопах, давая возможность противнику беспрепятственно перегруппировать силы и бросить их против войск А.А.Брусилова. Союзники тем временем восхищались действиями А.А.Брусилова, но сами активных боевых действий не вели, также давая центральным державам возможность осуществлять перегруппировку сил между их западным и восточным фронтами.
И этот многовековой перечень мерзостей, одинаково характерных и для мелких казнокрадов, отравивших А.И.Казарского, и для высшего генералитета и членов царской семьи, можно продолжать, называя менее известные имена людей, сгинувших в море мерзостей, порождаемых внутриимперской «расой господ». За все эти внутри-«элитраные» склоки простой народ платил тяготами и лишениями мирной жизни и большой кровью в военное время и в революции.
В.О.Ключевский охарактеризовал российскую «расу господ» в нескольких афоризмах [158]:
«Благородство души они носили в себе не как нравственный долг всякого человека, а как дворянское право, пожалованное им грамотой императрицы Екатерины II, и возмущались как анархическим захватом, когда замечали в мужике или разночинце поползновение разделять с ними эту сословную привилегию» (с. 396). «Они эксплуатировали все свои права и атрофировали все свои обязанности» (с. 406). «Свой благородный дворянский долг родовитое дворянство реализовало в поземельные банковские долги» (с. 394).
«Христы редко являются, как кометы, но Иуды не переводятся, как комары» (с. 380). «У них нет совестливости, но страшно много обидчивости: они не стыдятся пакостить, но не выносят упрека в пакости» (с. 398). «На что им либерализм? Они из него не могут сделать никакого употребления, кроме
