— Он был в сидячем положении, поэтому затрудняюсь в аккурат сказать, какого он роста, но, надо думать, он будет малость повыше тебя, Гиб.
— А что ты скажешь о его жене?
— Черт его знает — я же говорю тебе, лица ее я не видел, но мне сдалось, что одета она была неплохо. — Чарли мучительно пытался получше вспомнить, весь его лоб взбороздился складками. — Ее все время мутило, здорово мутило, Гиб. И еще — он называл ее Бесс. Как будто и все… Да, чуть не забыл — у нее было обручальное кольцо. По всему видать, это не наша пташка — согласен, Гиб?
— Может, да, а может, и нет.
— Я так себе смекаю, что нам лучше всего ехать назад в Сан-Анджело и ждать ее там, — высказал свое мнение Ли Джексон. — Толку от этого будет больше. Она же все равно появится на том судебном заседании насчет наследства.
— Мы и раньше знали, как ты там себе смекаешь, — оборвал его Ханна. — А я все равно считаю, что она едет в этом поезде, и намерен удостовериться в своей правоте.
— И как ты собираешься это сделать, Гиб?
— Учитывая, что поезд вынужден останавливаться каждые несколько миль и ждать, пока освободится путь, мы не упустим его из виду. И всякий раз, когда пассажиры будут выходить из вагонов, чтобы перекусить, кто-нибудь из нас должен быть где-то поблизости и держать их в поле зрения.
— Все это так, но…
— Даже если она и заметит что-то, рано или поздно она должна совершить ошибку и выдать себя.
— Но когда они остановятся для пересадки в Харрисберге, будет уже совсем темно, а в темноте не больно много увидишь, — резонно заметил Боб.
— Чтобы сесть на дилижанс до Сан-Антонио, ей придется ехать на поезде до Колумбуса. Интересно знать, какие там остановки после Харрисберга?
Достав расписание, Боб Симмонз разгладил его рукой и прочел вслух перечень остановок. Когда он закончил, Гиб Ханна кивнул и произнес:
— Так я считаю, что лучше всего, если мы догоним поезд где-то за Харрисбергом. А после этого…
— Да, но разве им не покажется малость странным, что всю дорогу вблизи маячат одни и те же никому не известные люди?
— Рейнджер ни у кого не вызовет подозрений.
— Но мы же не…
— А для чего, ты думаешь, у меня эта штука? — в очередной раз перебил Джексона Ханна и, сунув руку в карман, достал техасский полицейский жетон, затем протер его рукавом и добавил: — Чем дальше на запад, тем больше народ доверяет техасским рейнджерам.
— Я и не знал, Гиб, что рейнджерам положены жетоны, — пробормотал Чарли. — Я думал, им дают только бабки за работу и боеприпасы.
— Некоторые из них сами себе покупают жетоны, — пояснил Джексон.
Ханна кивнул в знак согласия:
— За этот жетон с меня хотели содрать два доллара, но не мог же я унижаться и платить какому-то мексиканишке.
Он помолчал, а затем решительно заявил:
— Терпеть не могу, когда поддержанием порядка занимаются негритосы и мексиканцы.
— Ты что, ради жетона прикончил этого парня? — не веря своим ушам, спросил Симмонз. — Гиб, ты убил техасского полицейского?
— Я убил мексиканца, не более того, а это, я думаю, в расчет не принимается.
— Черт возьми, Боб, никакой техасской полиции уже нет, — напомнил Симмонзу Пирс. — Насколько я слышал, у всех она в печенках сидела, эта полиция, и губернатору ничего не оставалось, как разогнать ее и снова возвратить рейнджеров. А теперь здесь только и остались что десяток-другой рейнджеров да горсти шерифов по округам.
— На сей раз ты все изложил правильно, — отозвался Ханна; еще раз взглянув на жетон, он опустил его в карман и, улыбаясь, добавил: — Думаю, есть все основания утверждать, что вы видите перед собой янки, превратившегося в рейнджера. А я знаю несколько случаев в прошлом, когда из этого получался немалый прок.
Она крепко спала, прислонившись головой к оконному стеклу, как вдруг поезд резко дернулся и остановился. Ее бросило вперед, и она бы ударилась о пустое сиденье впереди, если бы Маккриди вовремя не подхватил ее.
— Что там случилось? — пробормотала она, с трудом просыпаясь. — В чем дело?
— Мы снова остановились.
— Да, я вижу. Но почему?
Сзади них отворилась дверь, и появившийся на пороге проводник, стоя под надписью «НЕТ ВЫХОДА», провозгласил:
— Пассажиры, на линии повреждение! Для починки прибудет ремонтная бригада из Орлиного Озера.
— А сколько это займет времени? — выкрикнул кто-то из дальних рядов.
— Не могу сказать — лопнул рельс! — прокричал проводник в ответ.
Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения Верены. Мало того что они поминутно останавливаются в самых неожиданных местах из-за коров на колее, так теперь, в довершение всего, они застряли посреди чистого поля — и к тому же перед самым ужином. Наклонившись вперед, она положила голову на спинку сиденья, чувствуя себя слишком измученной, чтобы найти в себе силы даже для слез. Каждая косточка ее тела ныла от усталости, и конца этим пыткам не было видно. Она находилась в пути целую вечность, но так никуда еще и не прибыла.
— А далеко до Орлиного Озера? — услышала она голос Маккриди.
— Где-то четыре мили, — ответил проводник.
— За это время я могла бы добраться до Колумбуса, даже если бы шла из Галвестона пешком, — пробормотала она вполголоса.
— Но самое ужасное — то, что, даже когда мы дотащимся туда, это будет всего лишь меньшая часть пути до Сан-Антонио. У меня появляется такое ощущение, что Пенсильвания находится на другом конце света.
Глянув на пестрое сборище оставшихся в вагоне пассажиров, она вздохнула и добавила:
— По сути, Техас — это какая-то другая, совсем чужая страна.
— Вам пока приходится видеть далеко не лучшее из того, чем может похвалиться Техас, — проговорил Маккриди. — Ладно, по крайней мере, худшие из этой ватаги сошли на предыдущей остановке.
— Хотелось бы верить, что это так.
— Разве я хоть раз вам солгал? — спросил он шутливым тоном.
— Разве вы когда-нибудь говорите правду? — кольнула она его в свою очередь.
Он напустил на себя обиженный вид:
— Знаете, я мог бы вас оставить в теплых объятиях ваших объявившихся родственничков, но я этого не сделал.
— Говоря откровенно, я и сама до сих пор не понимаю, почему вы этого не сделали, — призналась она.
Маккриди поднял глаза на проводника и спросил:
— Может быть, есть какая-нибудь возможность, чтобы нас подбросили до Орлиного Озера, не дожидаясь, пока отремонтируют путь?
Проводник перевел взгляд на Верену:
— Что, вашей миссис снова нехорошо?
Прежде чем она успела возразить, Маккриди предупреждающим движением положил ей руку на плечо и, кивнув головой, ответил:
— Наверно, это из-за жары. Боюсь, если не дать ей подышать свежим воздухом, она упадет в обморок.
— Вы можете выйти и походить с ней возле поезда.
