Реакция Чарли так неожиданна, так внезапна, что Тони не успевает сделать и жеста в свою защиту. Обеими руками Чарли хватает его за воротник рубашки и бросает в сторону двери.
Все так же молча, с суровым выражением лица, стискивая в зубах сигару, вытаскивает его в коридор, не давая опомниться, сталкивает с лестницы и выволакивает из дома.
На пороге кухни появляются Шугар и Пеппер и испуганно наблюдают за этим выдворением.
По ту сторону луга Чарли открывает одну из створок двери в ригу и толчком отправляет Тони на ее середину.
Рига освещена голыми лампочками.
Маттоне и Риццио перекрашивали в серый цвет бока пожарной машины. Они ошарашено застывают с кистями в руках.
Чарли направляется прямиком к противоположной стене.
Вешает на гвоздь ключи Тони и возвращается к нему, на ходу вытаскивая из кобуры револьвер.
Подбегают Шугар и Пеппер.
— Закрой дверь! — кричит Чарли Шугар.
Она послушно закрывает открытую створку. Чарли вкладывает револьвер в руку Тони, который тоже запыхался и не понимает, что происходит.
— Тут шесть патронов! Ты должен выстрелить пять из них так быстро, как только можешь! Если ключи останутся висеть на стене, последнюю пулю я всажу тебе в голову! Понял?
Тони не в силах выговорить ни слова. Он растерянно оглядывается на остальных — те стоят неподвижно. Только Шугар переживает за него.
Тони глубоко вздыхает и прицеливается в ключи. Стреляет дважды подряд, но безуспешно. Немного погодя, третий раз, потом четвертый — с еще большим интервалом.
Ключи так же висят на гвозде.
— Осталась одна! — предупреждает Маттоне.
Тони, вытерев вспотевшую ладонь о штанину, целится с прилежностью отчаяния, но Маттоне кричит:
— Мажешь!
Вздрогнув от этого крика, Тони нажимает на спусковой крючок. И мажет.
Он тотчас поворачивается лицом к Чарли. Машинально наставляет на него револьвер.
Никто не шевелится.
— Ну что же, стреляй, — спокойно говорит Чарли.
Тони напрягает палец на спусковом крючке, но не стреляет — не может. И тут Маттоне делает резкое движение кистью.
Тони мгновенно оборачивается к нему и спускает курок.
Щелчок, и все.
В наступившей тишине Чарли достает из кармана патрон с тускло-желтым наконечником и держит его в пальцах.
— Профессионалу следовало бы знать:
одно гнездо в барабане оставляют пустым.
Он забирает из рук Тони оружие, вставляет в барабан патрон.
— Все равно он хотел меня убить! Он стрелял! — злобно кричит Маттоне.
— Точно. Очко в его пользу.
Резко крутанувшись, Чарли не целясь стреляет. Ключи на стене падают с гвоздя.
Теперь видны отверстия от пуль, выпущенных Тони: они лежат кучно, в каких-то сантиметрах одно от другого.
— К тому же он не так плохо стреляет.
Шугар кладет на стол подстреленного Пеппер фазана.
Теперь он обжарен, и она его разделывает.
Все, как и накануне, сидят, уткнувшись в журналы. Один Риццио не читает. Он пишет. Рядом с его тарелкой лежит листок бумаги, в руке у него карандаш. Время от времени он подносит его кончик ко рту и слюнявит.
— Чарли, как там? «My soul to keep»?
— Да. — Чарли бросает на него рассеянный взгляд.
Тем временем Шугар раскладывает фазана по тарелкам.
Сначала Чарли, потом Пеппер, потом Тони. Пеппер ест руками.
Когда очередь доходит до Маттоне, он сравнивает свой кусок с тем, что получил Тони, и, сочтя его лучшим, поднимается и меняет тарелки. Тони молчит.
— Что ты делаешь? — обращается Маттоне к Риццио.
— Переписываю молитву Чарли.
— Тебе-то она зачем? Ведь это молитва для христиан.
Риццио задумывается над этим замечанием. Потом преспокойно возвращается к прерванному занятию.
— Там этого не сказано. Там просто сказано: «Бог», — и все.
— Все равно, это же Бог христиан.
— Все равно, там этого не сказано.
Тон спора повышается.
— Придурок! Есть только один Бог!
— Вот именно.
— Тогда зачем ты это пишешь?
— Потому что моего тоже так зовут.
— Ставлю десять долларов, что это наш!
— Идет!
Оба встают и с вызовом обмениваются рукопожатием. В наступившей тишине Чарли вздыхает и вновь углубляется в чтение. Но Маттоне не успокаивается.
— Где горчица? — спрашивает он у Шугар.
— На кухне.
— Пеппер, сходи-ка принеси.
Пеппер, никак не реагируя, продолжает есть и читать.
— Пеппер, я тебе говорю.
Шугар поднимается.
— Я схожу.
— Сиди! Это ее обязанность! За это она и получает свою долю! Ты слышишь меня? Марш за горчицей!
Пеппер не двигается.
Маттоне хватает ее за руку и принимается выворачивать.
Пеппер больно, но она молчит. Маттоне усердствует.
Сидящий напротив Чарли, ни слова не говоря, кладет рядом с собой вилку и резким движением отправляет ее Пеппер.
Между ними такая согласованность, что остальное длится какую-нибудь секунду: свободной рукой Пеппер ловит вилку и изо всех сил всаживает ее в руку Маттоне.
Тот с воплем вскакивает со стула. Остальные тоже встают, кроме Чарли, который смотрит на Пеппер, и Пеппер, которая ни на кого не смотрит.
— Видели, что она сделала? Все видели? — кричит Маттоне. Заметив, что рукав его рубашки начинает пропитываться кровью, он впадает в истерику.
— Из импортного поплина за двадцать три доллара!
— Ну, хватит! Риццио, перекись водорода из ванной!
Шугар усаживает Маттоне и полотенцем вытирает кровь, текущую у него по руке — Не моя вина, что ее брат умер! Пусть спрашивает с того, кто выкинул его из машины!
— Замолчи, Маттоне, — успокаивает его Шугар. Но Маттоне смотрит Пеппер прямо в глаза. И указывает
