правилам.
— Да пошли вы к черту! — прошипела Гейл. — Я вам не раба, чтобы подчиняться!
— Вы будете куда как хуже… — уже спокойно возразил ей он и потащил ее прочь из бального зала.
Глава 7
Постель оказалась сырой. Даже раззаженный камин не спасал от сырости.
Гейл дрожа, улеглась в неуютную постель и со всех сторон подоткнула под себя холодное одеяло. Веки слипались, голова гудела, но ей все никак не удавалось согреться и уж тем более заснуть. Конечности оледенели и она все дрожала под одеялом.
События этого дня и ночи мельтешили перед глазами и она никак не могла от них отделаться.
После танца, когда Джослин, так настойчиво потащил ее к выходу, она еле успела переодеться, как он уже вел ее к карете. Багаж был еще не готов, но он пренебрег и этим. Безразлично пожав плечами на ее протесты, он дал лишь несколько указаний своему камердинеру и велел трогать.
У Гейл не было теперь и горничной, но она надеялась, что там куда ее везут, ей найдут новую. Бетси осталась с Селиной, так что на этот счет у нее не было возражений. Да и особо протестовать ей не хотелось. Ее муж и так был зол, как куча чертей…
В карете они провели чуть ли не всю ночь, но так и не обмолвились друг с другом ни словом. Джослин, все так же не обращал на нее внимания, лишь хмуро глядел в окно, да каждые полчаса основательно заправлялся виски.
В пять утра они прибыли в Мейдстон — фамильный замок Стэнфордов, где им предстояло провести медовый месяц. К тому моменту она уже заснула и проснулась оттого, что его пальцы, обхватили ее опустившийся во сне подбородок и подняли его вверх.
— Вставай, мы приехали!
Она с трудом разлепила глаза и непонимающими глазами уставилась на Джослина, будто видела его впервые. Он же хмуро разглядывал ее.
— Вставай, мы на месте.
Он отдернул руку, словно обжегся и вышел из кареты. Его слегка покачивало.
Она вышла следом, оглядываясь по сторонам и зябко поеживаясь от утреннего тумана. Подъездная дорога подходила прямо к подъезду особняка. При свете просыпающегося солнца, он казался величественным и неприветливым. Из холодного темного камня, в боковых стенах увитый плющом, он стоял в виде буквы «п», и оба его конца оканчивались башнями. Мейдстон-хаус состоял из двух этажей, но и этого казалось слишком много — дом имел довольно запущенный вид.
Не очень приятная резиденция и малопривлекательное место для проведения медового месяца. Но все оказалось еще хуже, чем она ожидала.
Когда они оказались внутри и какая-то женщина, по-видимому экономка, вела их сквозь комнаты на второй этаж, освещая путь единственной свечой, Гейл, поразила сырость и затхлость помещений. Складывалось ощущение, что здесь по крайней мере десяток лет не жили.
На то, что их все-таки ждали, указывал лишь раззаженный камин в ее спальне, да чистое постельное белье — отсыревшее в шкафах и так и не успевшее просушиться. Пришлось дожидаться, пока достанут какую-нибудь ночную сорочку, а затем одевать на голое тело ту же самую отсыревшую ткань.
Их с мужем спальни находились рядом, соединенные между собой дверью, но Гейл не беспокоилась по этому поводу. Поведение Джослина ясно давало понять — он ее не побеспокоит.
Но сейчас она сама бы не отказалась от теплого тела рядом…
Потерев голые ступни, Гейл сильнее поджала под себя ноги, свернулась калачиком и закрылась одеялом с головой.
Сегодня была ее брачная ночь. Ночь, которую она провела в карете. Одинокая, молчаливая и никому не нужная.
А совсем рядом, за соседней дверью находился ее муж. Номинальный муж. Она слышала его шаги, там, за этой дверью. Он что-то сердито бурчал. Слышался звук передвигаемой мебели.
Она как наяву, видела его ходящим из угла в угол, с недовольно поджатыми губами. Рассерженный, неугомонный, нетерпеливый… и такой невероятно красивый.
Все оказалась куда труднее, чем она себе представляла. И почему он не хочет выслушать ее? Почему напрочь отказывается ей верить?
Может со временем его гнев поутихнет и он начнет рассуждать более здраво? Ведь не может же он, злиться на нее без конца, когда им придется бок о бок жить друг с другом весь этот месяц? Или может?
Меньше всего она хотела думать о том, что у них будет
Но на самый крайний случай у нее оставался последний вариант — Селина. Та сама расскажет ему обо всем, если узнает, что по ее вине, брак Гейл рушится. Но это последний вариант — ей не хотелось опять вмешивать Селину в свои дела, они и так расстались в натянутых отношениях. Легко ли простить сестру, которая способствовала твоему позору?
Следует самой попытаться наладить их отношения. Быть мягче, рассудительней и не обижаться по пустякам. Помнить, что должно пройти время… Или надо как-то заставить его выслушать ее. И тогда между ними не останется никаких недомолвок…
Завтра. Надо поговорить с ним обо всем завтра. Когда им не будут мешать…
Через две минуты она уже спала…
Настало время обеда и у нее заурчало в желудке — Гейл не ела со вчерашнего утра. Она еще не выходила из спальни. Все вчерашние смелые мысли испарились при свете дня, и она трусливо отсиживалась в своей комнате, тем более что и повод нашелся — наконец, прибыли ее вещи и она, вместе с новой горничной занималась свои гардеробом. Но с голодом не поспоришь. Пришлось запоститься храбростью и спросив у Мэг, где находится столовая, выйти.
Ее спальня уже успела прогреться, но выйдя в коридор, Гейл вновь замерзла. По коридорам гуляли сквозняки, а старые камни бывшего замка, практически не пропускали тепло с улицы. Почти на ощупь, так как света почему-то не было, она наконец дошла до лестницы.
Войдя в столовую, она не удивилась, застав там Джослина. Тот уже сидел за столом и молча жевал пищу. Кивнув ей на свободный прибор — на противоположном конце стола, он вызвал слугу.
Тот появился быстро, словно появился в воздухе, держа на подносе супницу, из которой доносился приятный аромат. Гейл съела первое, второе, угостилась десертом и все это при полнейшем молчании с обеих сторон. Вот тебе и утро после свадьбы.
А по ее мужу и не скажешь, что вчерашний вечер и всю последующую за этим ночь, тот пропьянствовал. Чисто выбритый, с аккуратно причесанной головой и ладно сидящем на нем синем сюртуке, еще больше углубляющим цвет его серо-голубых глаз, он хоть сейчас мог предстать перед двором его величества.
Никаких синяков под глазами, никакой одутловатости лица и уж тем более запаха перегара. Он выглядел отдохнувшим, свежим и у него было прекрасное настроение.
Может не все так плохо, как она себе напредставляла? Ну и что, что он молчит? Она никогда не обедала с ним ранее, так что не может судить по его сегодняшнему поведению — по-прежнему ли он сердит на нее или нет.
Но чутье или шестое чувство, подсказывало — не все так радужно, и не стоит упускать прекрасную возможность для того чтобы объясниться и расставить все точки над «и».
Гоняя по тарелке уже вторую порцию десерта, Гейл время от времени посматривала на Джослина и пыталась придумать, как же ей завладеть его вниманием.
Как только он закончил обедать и вытер салфеткой рот, Гейл одновременно с ним встала из-за стола и оба в унисон, произнесли одну и ту же фразу:
— Я хочу поговорить с тобой!
И оба тут же удивленно замолчали. Но Джослин опомнился первым, подняв левую бровь, он кивнул головой: — Следуй за мной.
Лакей торопливо убирал со стола, Гейл слышала, как в его руках нервно задребезжали хрустальные бокалы. Наверное, странную супружескую пару они представляли в глазах своих слуг. Но ее это не волновало. Вскоре, все наладится. По крайней мере она на это надеялась.
Идя вслед за мужем по темному коридору, она про себя подготавливала и подбирала те слова, сказать
