друзей.
— Вы не чувствуете отвращения к ним?
— Нет, нет. Наоборот… Я думаю, с некоторыми из них обращаются довольно плохо, особенно в сельскохозяйственных владениях. К примеру, применяемая в отношении рабочих бригад система
— Зрелге… что?
— Отсечение конечностей в наказание за нарушение установленных правил. Сначала это практиковалось в отношении рас, обладающих быстрыми регенеративными способностями, но я знаю о случаях, когда разделялись организмы-симбиоты. Это настоящий садизм и позор для человечества.
— Ну что ж, не мы придумали этот мир, верно? Я полагаю, в Бюро коммуникаций работает не слишком много инопланетян. Не выше определенного уровня, во всяком случае…
— Один или два, — сказал Бертингас. — Возможности для них в нашей сфере деятельности ограничены, так как в этом Скоплении живут в основном люди.
— Вот именно. — Опять тот же самый кивок. — Это почти напоминает мне Главный центр. Не сильно, но в некотором роде…
— Касательно плана… Вы одобряете использование вооруженных инопланетян?
— Конечно. Я же предложил это, не так ли? Вам следует взять первые прикидки и увеличить их в пять раз. Мы подойдем к моменту начала подготовки с двадцатью процентами от первоначального числа рекрутов. Дайте мне сведения относительно казарм и материальной части. Мы профинансируем это из вашего бюджета — для начала. — Мрачная улыбка. — Он обычно бывает таким раздутым.
— Как прикажете, сэр. В пять раз — много…
— Не беспокойтесь насчет того, где взять рекрутов. Мы будем набирать их в латифундиях, если понадобится. — Сухой смешок. — Вы сами будете заключать первые контракты и оговаривать условия найма, да?
— У меня есть помощник, который лучше…
— Уверен, у вас там наберется целый взвод маменькиных помощничков, но я хочу, чтобы вы это делали сами. Понятно? Помимо всего прочего, это позволит вам лично познакомиться с качеством войск под вашим… э-э… командованием. — Еще один смешок, который Бертингасу не понравился. — А теперь подключите ваш ПИР к моему столу. У меня есть для вас кое-какие сведения.
Бертингас поместил устройство на контактный разъем, и оно поприветствовало прибор искусственного разума Прейза. Директор набрал на клавиатуре код сброса данных, и его ПИР поделился частью своей памяти с ПИРом Тэда. Файл был не слишком велик. Его передача заняла долю секунды.
— Здесь упомянуты двое. Один живет в Мейербере. Другой сельский житель. Полагаю, они смогут вам помочь.
— Мне, наверное, придется торговаться, чтобы набрать подходящих кандидатов. И даже предлагать им персональные оклады. Каков наш верхний предел?
— Ну… — Пожатие плечами. — Говорите им все, что заблагорассудится. Все, на что, как вам кажется, они согласятся. Разумеется, если губернатор решит, что она не сможет финансировать это, тогда она вас подвесит и высушит, как носовой платок. — Еще смешок. — Достаточно справедливо?
— А-а-а… Полагаю, да.
— Хорошо. Тогда у вас есть работа, которую надо сделать — не так ли, капитан третьего ранга?
— Так точно, сэр.
Прейз, разумеется, иронизировал. У него было не больше власти раздавать флотские чины, чем у Бертингаса рекрутировать граждан Пакта. И все же в этом обращении смысл заложен довольно приятный. Будет забавно недельку-другую поиграть в солдатиков… Где-нибудь там, разумеется, где не летают стеклянные шарики пульсаторов…
Бертингас шутливо отдал честь и повернулся на каблуках. Когда он уже направился строевым шагом к двери, Прейз окликнул его:
— Кстати, капитан третьего ранга…
Тэд повернулся:
— Да, сэр?
— Никаких церниан.
— Церниан?
— Да… Вы их знаете: невысокие парни с зеленой кожей, плохим зрением и дурным запахом изо рта. Их не берите.
— Почему, сэр?
— Считайте это моим капризом. Скажем так: мои источники указывают, что их лояльность вызывает подозрения.
— Никаких церниан, — пожал плечами Бертингас. — Как вам угодно.
Он тихо вышел из офиса.
Ступив в трубу лифта, он ощутил, как беспорядочно замелькали его мысли.
Он думал о Селвине Прейзе. Ну и тип: холодный, ухмыляющийся сноб, говорит — будто играет в кошки- мышки, не прочь поддеть собеседника, к тому же вздорен, капризен и ревнив. От этого человека воняло секретами. Халан Фоллард был прав. Прейз, несомненно, являлся агентом Кона Татцу, а его озабоченность относительно сил безопасности представляла собой либо дымовую завесу, либо скрывала глубоко законспирированный план.
Что выгодней всего для Тадеуша Бертингаса? Принять игру и просто исполнять приказы? Или еле волочить ноги, саботируя их? Может, стоит рассказать Фолларду о своих предположениях? Было ли Бюро
В лифтовом отсеке девяносто девятого этажа мысли Бертингаса на полном скаку остановились. Телохранитель ожидала его на том самом месте, где он ее оставил. Бертингас полагал, что Фиркин сидит где-нибудь на скамеечке, разгадывает кроссворд, вяжет или читает книгу. Но нет. Она стояла почти по стойке «смирно» целых полчаса, пока он находился наверху и разговаривал с Прейзом. Бертингас еще раз спросил себя: точно ли эта широкоплечая дама человек? Если нет, то один взвод ее собратьев будет стоить легиона заскорузлых сельхозрабочих.
Он покинул отсек лифта, и Фиркин вразвалку пошла рядом.
— Фиркин, что вы знаете о цернианах? — спросил ее Бертингас.
— О троллях, сэр? — произнесла она своим густым басом. — Так их некоторые называют. Они не совсем члены Пакта. Что ж, многие не члены. Но эти церниане имеют свое небольшое Скопление, примерно в пять миров, за пределами Пакта. Кто знает, во что бы оно могло развиться, если бы цернианам не помешал Пакт.
— Они воинственны?
— Не особенно. Просто их трудно убить.
Такая оценка, особенно в устах мощной и здоровенной Фиркин, убеждала в непобедимости церниан.
— Они дружелюбны? Скажем, есть у них контакт с какой-нибудь политической силой внутри Пакта?
— Ходят разные слухи, сэр, — пожала плечами Фиркин.
— Какие именно?
— Что церниане довольно глубоко влезли в дела Скопления Гармония. Генерал, а ныне губернатор Мерикур, кажется, очаровал их. Или они его. Трудно сказать, Скопление Гармония далеко.
— Значит, только слухи?
— Это все, что я знаю, сэр.
Они бок о бок подошли к офису Тэда, и Фиркин вошла первой, чтобы проверить самую знакомую Бертингасу комнату.
Джины нигде не было видно — ни в комнате, ни за ширмой. Все следы их утреннего
