Энни почувствовала, что никогда еще не любила так природу, окружавшую их со всей ее темнотой и светом. Она представила, как прекрасна будет эта ночь у них со Стивом, потом вспомнила, какими незаметными они казались себе рядом с башней Мартелла, и тихонько засмеялась. Теплая мужская ладонь накрыла ее руку. Они выехали в какой-то маленький городок и остановились на площади, окруженной со всех сторон старыми домами из красного кирпича. Тут на углу находился небольшой ресторанчик. На столиках были бумажные скатерти, под потолком горели яркие светильники, а столик, за который сели Стив и Энни затерялся в углу среди сидящих тут яхтсменов, рыбаков, и просто отдыхающих. Морской салат, который им подали был самым свежим и вкусным из всего, что когда-либо пробовала Энни. Потом последовал морской окунь в простом сливочном соусе.
Они ели так, как будто весь день умирали от голода, пили соломенно-золотистое Шабли. Под воздействием вина щеки у Энни порозовели. Стив и его подруга болтали, не замечая ничего вокруг, о всяких пустяках и смеясь так, что казалось весь мир, все то, что было там, за бархатно-синими окнами ресторана, для этих двоих сейчас не существовало.
Они вернулись в скрипучую темноту стоящего у моря дома очень поздно. Стив повернул выключатель и прищурился от яркого света.
– Холодно, – сказал он. – Я разожгу огонь, хочешь?
Рядом с печью в корзине лежали дрова, и скоро они уже весело трещали в топке. Запах горящих поленьев, тепло окутали мужчину и женщину. Стив принес бутылку бренди и два бокала. Он подал один Энни, и она пригубила, чувствуя, как горячая влага потекла по горлу.
– Послушай, как шумит море – прошептал Стив. В тишине дома казалось, будто волны разбиваются прямо у порога. Он отдернул шторы, и им стал виден маяк. Луч света шарил над морем, исчезал и вновь возникал из мрака.
Стеснение и неловкость, которые они испытывали вначале, исчезли. Стив повернулся к Энни, и она, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, потянулась к мужчине и прижалась к нему, зная, что наступил тот час, которого они так ждали. Энни откинула назад голову и подставила ему свои губы, а Стив склонился над ней, и его фигура заслонила красное пламя камина и свет маяка. Энни отклоняла голову все дальше, пока ее затылок не коснулся диванных подушек, и тогда ее открытые губы соприкоснулись с губами Стива.
Медленно, пуговицу за пуговицей, он расстегнул ей на груди блузку, через мгновение Энни почувствовала, как по ее груди скользнули мужские губы.
– Я люблю тебя – хрипло простонала она. И их обоих унес поток из этих трех слов…
Энни услышала голос Стива:
– Я отнесу тебя на кровать…
Спустя мгновение она уже плыла на его руках и возносилась вверх по ступеням узкой лестницы в спальню на второй этаж.
Энни больше не чувствовала своей раздвоенности, только то, что они здесь вдвоем и это важнее всего. Их руки сталкивались, когда они неторопливо раздевали друг друга, и воздух холодил им кожу. Кончиками пальцев Стив ласкал ее тело, осторожно касаясь следов от ран, полученных ею в тот ужасный день.
– Почти ничего не осталось, – прошептал он.
– Да… почти. Но еще не совсем. Не совсем.
Словно настоящая супружеская пара, они отвернули край пестрого одеяла, а потом Стив снова взял Энни на руки и положил ее на кровать. Каждой клеткой своего обнаженного тела она почувствовала прохладу свежих простыней, и Стив уже был рядом и его руки были на ней повсюду.
Энни и Стив прижались друг к другу, согреваясь удивительной близостью и позволили рукам и губам говорить вместо себя.
Энни почувствовала, что больше не может ждать. Ее тело хотело Стива, и он, понял это и бережно лег на нее. Она видела его глаза, Стив улыбался, но в его взгляде она читала нетерпение и ожидание.
– О, не мучай себя, любимый мой!
Она потянулась всем телом к Стиву, привлекла его голову к себе, прильнула к жарким губам и, и раздвинула ноги… Он легко и нежно вошел в нее, и Энни в ту же секунду громко застонала от наслаждения.
Их движения были медленными, бережными, без той торопливости и неловкости, которая иногда преследовала их в Лондоне. Они, покачиваясь, плыли по удивительной реке под названием «любовь», и словно сквозь забытье до Стива доносились то тихие, то громкие стоны любимой женщины.
Он почувствовал приближение конца этого прекрасного плавания и, тогда постарался как можно дальше, как можно глубже войти в ту гавань, куда так громко звала его Энни. И сам Стив в ответ теперь звал ее.
– Энни… Энни!
Она снова обхватила его голову, привлекла к себе, целуя его глаза… Потом двое влюбленных тихо лежали, отдыхая, и бормотание волн заглушало дыхание и опутывало их.
– Сегодня с тобой у меня был один из самых счастливых дней в моей жизни, – еле слышно сказала Энни. И то, что этот день не повториться до самой смерти, было и печально, радостно. Как бы то ни было, но они были у них, этот день и эта ночь.
Энни лежала в объятиях Стива, прижавшись губами к гладкой теплой коже мужчины и чувствовала, что засыпает под шум моря…
И вновь ей приснился все тот же сон.
Темнота не была абсолютной, но ужасный груз давил на нее. Чудовищная тяжесть пригвоздила Энни к земле, раздавила и смяла ее. Через минуту, через секунду этот вес рухнет и уничтожит ее. Энни широко, до боли распахнула глаза, но вокруг была прежняя кромешная тьма. Она была одна, и знала это, потому что звала кого-то по имени, но никто ей не отвечал, так как он, этот «кто-то» исчез или умер. Энни была уверена, что человек, которого она звала, умер. А потом над ней начался обвал и его грохот наполнил ее смертельным страхом. Сейчас скала обрушится, и боль от ее крушения уничтожит ее. Она сжалась в
