последнем бесполезном усилии и дернулась, стараясь вырваться из пустой черноты.
Но она ошиблась: тот чье имя она шептала израненными губами, был рядом, в темноте, окружавшей их. И он ответил ей, а его руки обняли Энни, успокаивая ее и нежно гладя.
– Любимая, девочка моя. Я здесь. Все хорошо!..
– Стив?
– Да, да. Я тут… – его голос звучал тихо, спокойно, и она почувствовала, как ее страх уходит, отступает.
– Темнота…
– Ну, ну… все в порядке. Посмотри… вон маяк. – Энни увидела в окне свет маяка, яркий, мигающий и такой прекрасный. Стив держал ее в своих объятиях, пока дыхание его подруги не стало ровным и легким. Тогда он поцеловал ее мокрые от слез ресницы и убрал спутанные волосы с ее лица. Энни вздрогнула, и осторожно выскользнула из его сильных рук и легла рядом с ним. Прикосновение Стива, его глаза и голос вырвали ее из черного страха.
– Тот же сон?
– Да, тот самый…
Все так же обнимая ее одной рукой, Стив протянул свободную руку и включил лампу на прикроватной тумбочке. Энни увидела пестрое одеяло, пятно света на потолке. Близость любимого человека, одежда, лежащая на полу… Все цвета потихоньку возвращались в комнату.
– Посмотри на меня, – сказал Стив. Энни медленно повернула к нему голову, и он прижал ее ладонь к своему лицу.
Энни вспомнила, как они лежали под обломками, но сейчас она видела Стива, могла коснуться его и поэтому больше не боялась.
– Все окончилось, – сказал он. Энни внимательно прислушивалась к звуку его голоса.
– Ты в безопасности…
Его пальцы прикоснулись к шраму на ее руке, на плече, и мужская ладонь накрыла затянувшийся рубец на животе Энни.
– Мы выжили. Мы заставили друг друга выжить. Все кончилось, Энни, родная моя.
Она кивнула ему, не в силах выговорить ни слова.
– Ложись, спи, – Стив снова выключил свет. Она послушалась, и он укрыл ее одеялом. Даже не задумываясь о том, что он делает, Стив обнял ее точно так же, как делал это и худшие мгновения их жизни, когда боялся, что она умрет. Но сейчас ее дыхание было ровным, а лицо, когда он касался его, чистым и гладким.
– Все кончилось, – сказал Стив самому себе, когда пришли спасатели, он вынужден был отпустить ее руку, и Энни, увезли при свете прожекторов. Рассеянное мерцание маяка было похоже на далекий отсвет тех прожекторов.
Непроизвольно Стив легонько сжал ее в объятиях.
– Ты еще не спишь?
Она потерлась щекой о его плечо.
– Нет.
– Все еще боишься?
– Нет, – ответила Энни, – больше не боюсь. – Сейчас, как никогда прежде, она была уверена в том, что страшный сон исчез и больше никогда не потревожит ее:
– И сон тоже кончился, – сказала она, – он больше не вернется.
В темноте, где только дрожание отсветов от огней маяка напоминало о прошлом, Стив улыбнулся, губами коснувшись волос Энни.
Они еще долго лежали молча, держа друг друга в объятьях и не шевелясь. Потом, наконец, уснули.
Солнце взошло над морем и наполнило своим ярким светом комнаты голубого домика. Когда Энни, позевывая и зябко кутаясь от утреннего ветерка в халатике вышла посмотреть на восход, рыбачий флот уже уходил в море, оставляя за собой серебряные буруны и чаек, ныряющих в волнах. Тишину нарушали звуки работающих дизельных двигателей.
Подошел Стив, стал рядом с ней, и они стали смотреть на кильватерные струи, тающие за суденышками рыбаков, на волнистые барашки прибоя, которые достигали берега и разбивались о гальку с громким плеском. Они еще немного постояли, а потом Стив сказал так спокойно, как будто говорил это всегда.
– Думаю мы сегодня позавтракаем дома, на балконе над морем, а ленч проведем где-нибудь на берегу моря, подожди меня, я съезжу в магазин за продуктами.
Энни сидела в шезлонге на балконе, вытянув ноги и подставив лицо теплым солнечным лучам. Первая из рыбацких лодок медленно двигалась к берегу, слышно было, как натужно ревет ее старенький дизель.
Скрипнула дверь, это вернулся Стив. Что-то стукнуло в кухне. Тогда Энни, как была босиком, спустилась вниз, через пляшущие столбы солнечных лучей, заполнивших дом.
Она, улыбаясь, остановилась в дверях кухни, но Стив взглянул на нее, и ее улыбка сразу погасла.
– Что случилось? – спросила Энни. В кухне было так спокойно и мирно. На столе стояла коробка с яйцами и коричневый бумажный пакет с зеленью. Рядом валялась сложенная вдвое газета, и стоял кофейник.
А Стив все молчал, словно раздумывая, говорить или нет. Энни почувствовала, как у нее застывает
