– Она ведь не умрет, правда? – Помедлив, доктор тихо ответил:
– Еще не знаю…
– Так пусть поторопятся же, черт побери! Почему они так медлят?
– О'кей, Стив, – назвал его кто-то по имени. – Продержитесь еще несколько минут…
Комиссар полиции припал к земле на краю ямы. Отсюда, при свете прожекторов, ему было видно голубое женское пальто и черные ботинки.
– Приметы совпадают, сэр, – один из его людей только что проверил по компьютеру данные на всех людей, пропавших за этот долгий день.
– Мужчина в сознании. Он сказал, что ее зовут Энни.
Комиссар кивнул. Несколько мгновений он думал о собственной жене и о том, что бы он чувствовал, если бы она была тут, под обломками.
– Сколько еще времени потребуется? – спросил он командира группы спасателей.
– Десять-пятнадцать минут.
Теперь люди работали в абсолютном молчании. Еще одну крупную балку нужно было поднять и отбросить в сторону прежде, чем можно было сдвинуть мелкие куски камней и бетона – последнее из того, что осталось сделать, чтобы пострадавших можно было вытащить.
Комиссар посмотрел вниз на голову доктора, а потом на санитаров с носилками, ожидавших рядом. Машина скорой помощи подъехала к самому месту раскопок.
– У заграждений ожидает ее муж, – сказал комиссар, и, когда один из его подчиненных собрался идти, добавил, – подождите. Пусть потерпит еще несколько минут, пока все будет готово, чтобы поднять ее. Он сразу бросится сюда, но если она будет без сознания, он все равно ей ничем не поможет. Отведите его в вагончик и там скажите, договорились?
Стив не знал, сколько прошло времени. Рядом стоял врач, держа в руках сумку с инструментами и какой-то флакон, из которого шла трубка к руке Энни.
Рабочие, расчищая завалы и все ближе подбираясь к ним, пытались шутить.
– Сейчас, парень, уложат тебя в кроватку рядом с хорошенькой сиделкой, и все как рукой снимет, уж ты поверь!
– Который час? – спросил он их.
– Десять минут седьмого. Придется выходить, магазин закрывается.
Он смеялся их Шуткам. Его тихий смех совсем не соответствовал тому ощущению счастья, которое сейчас переполняло его.
Он любил их всех – пожарных, спасателей, доктора. Его жизнь не кончена! У него еще есть шанс все начать сначала!
Когда рабочие в касках и тяжелых ботинках были уже совсем рядом, Стив повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на Энни. Ее глаза были открыты, а взгляд замер на его лице.
– Ну, видишь? – улыбнулся он ей. – Я знал, что мы с тобой выберемся.
Он увидел, что она перевела взгляд на доктора и людей вокруг, на темно – сером, неподвижном лице странно выделялись ее живые глаза.
Потом Энни опять взглянула на него. Ее губы шевельнулись, и Стив услышал, как они произнесли его имя…
– Готово? – спросили сверху.
Доктор кивнул, но его губы озабоченно сжались.
– Сначала вытащим Энни, – сказали они Стиву. – А ты еще минуту-другую потерпи.
Ей больно! Стив сжал кулаки, страстно желая принять на себя хоть часть этой боли, в то время, как под измученное тело просовывали ремни. Ему хотелось взять Энни за руку, но на ее запястье были пальцы доктора. Наконец, Энни стали осторожно поднимать, и Стив увидел ужасное темное пятно на том месте, где она лежала. Ее глаза опять закрылись. Тело женщины слегка качнулось, но доктор и спасатели придержали его.
Волосы Энни свесились вниз, и Стив вспомнил, как видел их у нее на спине целую вечность тому назад, когда открывал перед ней тяжелую дверь. Сейчас они, ее волосы были серыми от пыли и в некоторых местах грубо оборванными.
Вокруг стало темно, и Стив сразу подумал о тех долгих часах, которые они вместе провели тут, под обломками.
А теперь ее унесли…
Его снова ослепила болезненная яркость прожекторов.
– Энни, – прошептал он, – я люблю тебя!
Мартин спустился по ступенькам штабного фургона вслед за полицейским. Наконец-то он узнал все.
Она была здесь, и она жива… Пока…
Его кулаки сжались в карманах так, что почти впились в ладони.
Они подошли к голубому брезенту, и перед ним придержали края полотнища, чтобы он вошел внутрь. Там горели яркие, холодные огни, какие-то люди пристально следили за спасателями, которые хлопотали вокруг чего-то, что они вытащили на свет.
