Верховной комиссии другой новозеландский паспорт и улететь. Но у служб безопасности огромное количество лазеек для слежки, включая камеры CCTV, которые могут опознать человека в толпе на переполненной станции, и этого как раз я и не знал. Добсон также дал мне несколько адресов своих знакомых контрабандистов табака в Дувре, у которых есть скоростные катера. Но если бы меня поймали на контрабанде, это было бы на руку МИ-6. Рассмотрев различные варианты, я пришел к выводу, что лучше всего было бы нагло пересечь Ла-Манш на одном из паромов и таким образом оказаться во Франции. Добсон говорил, что ему пару раз удалось это проделать, когда контролеры на заметили его, потому что были слишком заняты.
Днем отправки я выбрал понедельник, 27 июля, самый разгар школьных каникул, когда в портах еще больше народу, чем обычно. В последнюю неделю моего испытательного срока МИ-6 проявляла особую бдительность, поэтому нужно было придумать какую-нибудь хитрость. 12 июля я позвонил туристическому агенту компании 'Квантас' и заказал билет на самолет Манчестер-Сидней на 2 августа, сразу после окончания моего испытательного срока, когда в МИ-6 ожидали моего отъезда. Друзьям, звонившим мне, сообщалось, что в последнюю неделю июля я собираюсь поехать в велосипедный тур по Шотландии. Все это должно было при помощи специалистов из отдела прослушивания попасть в коридоры Воксхол- кросс.
22 июля около одиннадцати часов я сидел наверху в спальне, работая в Интернете, и вдруг услышал хруст гравия под ногами на подъездной дорожке. Я выглянул в окно из-за занавески. Судя по странному и неуместному одеянию, это были два агента из SB. Тот, что постарше, был одет в костюм в тонкую светлую полоску, молодой же – в джинсы и голубой шерстяной верх.
Вероятно, они хотели задать мне какие-то вопросы, хотя я не представлял, о чем. Я не совершил никакого нового правонарушения, да и SB нет никакого дела до нарушения мною условий испытательного срока. Я не отреагировал ни на звонок в дверь, ни на последовавший за ним стук в заднюю дверь. Они скорее всего знали от слежки, что я дома, потому что сдались не сразу, а трезвонили и колотили в двери до тех пор, пока совершенно глухая Джесси случайно не услышала шум и не начала лаять. Я запер все двери, чтобы они не могли зайти, не взломав дверь. Имея ордер, они бы позвали подмогу, поэтому, если я буду сидеть тихо, они сдадутся и уйдут. Обойдя сад и надворные постройки, словно разведав обстановку для последующего ареста, агенты пошли обратно по подъездной дорожке. Со времени их прихода прошло около сорока минут. Было очевидно, что они вернутся с ордером и кучей народу, поэтому нужно было срочно уходить. Мне хватило тридцати минут, чтобы собраться, я даже успел пообедать до возвращения моих родителей. Тепло попрощавшись с Джесси, сознавая, что больше ее не увижу, я закинул два чемодана на заднее сиденье 'сааба' моей матери. На случай, если SB установил слежку, я спрятался в багажнике, как Гордиевский, на время, пока мы не отъехали от городка подальше. Через 20 минут мы приехали на железнодорожную станцию Пенрит, где я сел на поезд линии Вест-Кантри и доехал до южного портового города Пул. Утро 24 июля было облачным и унылым, как и во многие другие дни лета 1998 года. Как я и предполагал, терминал был заполнен семьями с детьми, уезжающими во Францию в первый день школьных каникул. Размахивая своим свидетельством о рождении, водительскими правами и кредитными карточками перед носом у утомленной девушки-регистратора за стойкой 'Траклайн', я объяснил, что несколько дней назад у меня украли паспорт. После беглого допроса и короткого, но нервного звонка своему начальнику она выдала мне посадочный талон на паром, уходящий в Шербур в 12.45.
Я поднялся с багажом на верхнюю палубу, чтобы в последний раз взглянуть на Англию, и увидел несметное количество серфингистов и водных лыжников, носящихся перед носом нашего корабля, пока мы выплывали из Пула. Так же, как и два года назад, когда я покидал страну, уезжая в Испанию, я не чувствовал ни ликования, ни торжества, несмотря на то, что мне удалось уйти из-под самого носа МИ-6. Только грусть и усталость, оттого что однажды возникший конфликт все еще не разрешен.
Я отстал от остальных пассажиров, когда мы высадились в Шербуре, пристроившись в конце очереди, чтобы не задерживать ворчливую толпу туристов, если французские таможенники меня остановят. Я был крайне осторожен, потому что французская таможня тщательно изучала документы каждого прибывшего пассажира. Как только я предъявил неполный комплект своих документов и поймал недоверчивый взгляд французского таможенника, стало понятно, что въехать без паспорта во Францию гораздо сложнее, чем выехать из Англии. На ломаном французском я объяснил, что мой новозеландский паспорт в Париже, а британский, с которым я путешествовал в Англию, у меня недавно украли, поэтому я вынужден вернуться в Париж, чтобы забрать свой новозеландский паспорт. Таможенник позвал своего начальника, который попросил меня повторить все сначала. Потом пришел третий таможенник, и моя в третий раз повторенная история стала звучать неправдоподобно даже для меня самого.
– Это невозможно, – несколько раз повторил по-французски первый таможенник. – Вы должны вернуться обратно на следующем же пароме.
Но после длительных пререканий, ворчания и критики в адрес британских властей, выпустивших меня, старший таможенник разрешил мне пройти. Пока они не передумали, я схватил свои вещи и рванул на Шербурский вокзал. К одиннадцати часам вечера я уже снял комнату в недорогом отеле на Амстердамской улице недалеко от вокзала Святого Лазаря. Первая часть моего путешествия в Новую Зеландию прошла относительно гладко. Осталось только убедить Новозеландскую Верховную комиссию в Лондоне послать мой паспорт в Париж.
В 9 часов утра в понедельник сразу после открытия приемной службы Посольства Новой Зеландии в Париже, администратор проводил меня к Кевину Бониси, второму секретарю консульского отдела. Он согласился позвонить в Верховную комиссию в Лондон, чтобы попросить послать мой паспорт со следующим дипломатическим пакетом. Слава Богу, он не видел причин не возвращать паспорт немедленно.
– Уверен, вы получите ваш паспорт. Вы не нарушали ни законов Новой Зеландии, ни французских законов, – заверил он меня.
Это внимательное отношение ободрило меня, но через пару часов он мне перезвонил.
– Мы получили инструкции из Веллингтона не отдавать вам ваш паспорт до истечения вашего испытательного срока, то есть до первого августа, – объяснил он. Странно, что этим делом заинтересовался Веллингтон, скорее всего здесь не обошлось без МИ-6. Разве Новая Зеландия не суверенная страна? Разве она не обладает полной независимостью от Соединенного Королевства? Веллингтон не имеет права отказывать в возвращении мне моего паспорта, потому что нарушение мной официального секретного акта не является правонарушением в Новой Зеландии или во Франции. Решив, что информация о том, что Веллингтон поддался нажиму со стороны МИ-6, будет небезынтересна новозеландской прессе, я позвонил нескольким тамошним журналистам. Расспросы об этом, видимо, вызвали некоторое волнение в Веллингтоне, потому что на следующий же день около десяти часов утра мне позвонила Мэри Оливер, консул в Париже и босс Кевина Бониси.
– Конечно, вы можете получить ваш паспорт, – с энтузиазмом произнесла она. – Веллингтон только что передал нам новые инструкции. Вы можете забрать его в пятницу утром, как только он прибудет из Лондона. Приходите сюда к двенадцати. Я буду вас ждать.
Следующие два дня стояла прекрасная погода, и я провел их, наслаждаясь Парижем, хотя меня не покидала мысль о том, что же дальше придумают в МИ-6. Когда я сидел на Елисейских Полях в лучах заходящего летнего солнца, потягивая пиво, мысль о том, что по просьбе МИ-6 меня арестует французская полиция, казалась просто фантазией. В МИ-6 не стали бы давать французской контрразведке DST возможность расспросить меня об операциях против Франции. Даже если бы они и арестовали меня, то по какому, собственно, обвинению? То, что я немного не дождался конца испытательного срока, не является основанием для экстрадиции. Но сверлящее ощущение неотвратимости повторного ареста ни разу не исчезло окончательно. Я понимал, что единственный способ противостоять МИ-6 – это связаться с журналистами. Я позвонил в 'Санди тайме' и рассказал им историю моего побега. Дэвид Леппард, ведущий колонку расследований, уже был в Париже, работая над другой темой, и мы договорились пойти вместе в Посольство Новой Зеландии.
Было очень приятно после горячего и влажного уличного воздуха попасть в прохладный благодаря кондиционерам вестибюль отеля на бульваре Лафайет, где остановился Леппард. После двух звонков к нему в номер он спустился.
– Проклятый телефон барахлит, уверен, он прослушивается.
Я пропустил его слова мимо ушей. Меня забавляло, что даже опытный журналист, услышав пару раз
