— Подумал, что я напился. А мне уже хочется это сделать.
— Сказал подождать?
— Давай подождем снаружи, а? От этого места у меня голова кругом идет. Представляю себе встречу с гигантской устрицей; я ведь всегда верил в привидения.
— Ты веришь в привидения? — поинтересовался Дэн, когда мы осторожно пробирались по мокрому холлу на кухню, а потом наружу.
— Конечно. А ты нет?
— Я думаю, нет. Я никогда их не видел. Моя мать, бывало, готова была клясться, что видела привидение, но я никогда не видел живое привидение, разгуливающее по дому. А ты?
— Я раньше снимал комнату на самом конце Десятой улицы, — сказал я, — и я уверен, что слышал, как кто-то шептался в моей спальне по ночам.
Дэн открыл сетку, и мы вышли на ночной морозный воздух.
— Что же они говорили? — спросил он меня.
— Не знаю. Меня учили, что подслушивать чужой разговор невежливо. Но если серьезно, это продолжалось несколько месяцев. Позднее швейцар сказал мне, что в той комнате каким-то насильником— шизофреником были убиты две девушки.
Мы обошли дом и подошли к тому месту, где стоял с включенными фарами мой автомобиль. Я залез на место водителя, а Дэн тактично сел сзади, чтобы не беспокоить Шелли. Я завел мотор, чтобы погреться.
— В конце концов, насильник есть насильник, — заметил Дэн. — Но не спрашивай меня, что это за штука в ванне и откуда она взялась.
— Слушай, я вспомнил, — сказал я. — Когда я был здесь днем и разговаривал с Джимми, он сказал мне, что ему снится, как он тонет.
— Да? И что он сказал еще?
Я задумался. Джимми говорил что-то о подземелье, о каком-то подземном водоеме.
«Меня доводит чувство, что вода находится под тоннами непроницаемого камня. Так что, даже если бы я и добрался до поверхности, я не смог бы дышать».
Я сказал:
— Кажется, он думал, что вода была под землей. Затопленная шахта или что-то в этом роде.
— Под землей? Бессмыслица какая-то.
Я кивнул головой в направлении дома Бодинов, темного и молчаливого в холодной ночи.
— То, что случилось с Оливером, тоже кажется бессмысленным. Но это случилось.
— Сон Джимми мог быть чем-то вроде предчувствия, — предположил Дэн. — Я не верю в привидения, но есть данные о случаях чистейшего ясновидения.
— А как насчет панциря насекомого, или омара, или кого бы там ни было? — спросил я его.
— Есть во всем этом кое-что такое, что беспокоит меня больше всего, — сказал Дэн. Его лицо было слабо освещено зеленоватым светом приборной доски. — Это слишком уж напоминает нашу чешуйчатую мышку. Сложно сказать, не имея под рукой мыши, чтобы сравнить, но, кажется, есть некое сходство между наростом на теле нашей пациентки и панцирем наверху.
Я выключил мотор «Кантри Сквайра», чтобы не задохнуться от выхлопных газов. Было достаточно тепло, чтобы продержаться до приезда шерифа.
Шелли зевнул, потянулся, а затем опять свернулся в пушистый полосатый шар. Чтобы быть таким ленивым, действительно нужен талант.
Я вынул сигару. Это была последняя. Я засунул ее в рот и сказал:
— Думаешь, если животное покрупнее, чем мышь, напьется этой воды, с ним случится то же самое?
— Если виновата действительно вода, то все странности можно списать на нее, я бы так сказал, — ответил Дэн. — Может, это собака. Ведь у Бодинов была собака, а мы так ее и не заметили.
— Бодинов мы тоже что-то не заметили, — напомнил я ему.
Он отвернулся.
— Я об этом тоже думал. Но пока мы не уверены, что дело в воде и она так же действует и на людей, я бы воздержался от подобных догадок.
Я достал спички.
— По крайней мере, на Оливера она не подействовала. Я хочу сказать, он утонул, но он пил колодезную воду так же, как и Джимми с Элисон, однако чешуи на нем не было заметно.
Дэн потер глаза.
— Я не думаю, что Джимми и Элисон разгуливают по округе в виде живой рекламы «Продуктов Мори Швона». А ты?
Я чиркнул спичкой, и в этот момент мне показалось, что я увидел, как кто-то пересек лужайку. Оранжевое пламя спички, отразившись от ветрового стекла, помешало мне увериться в этом, и, быстро задув спичку, я уставился в темноту.
— Что такое? — спросил Дэн.
— Не знаю. Похоже, там кто-то есть. Подожди-ка немного.
Я открыл дверь машины и вылез. На мгновение мне показалось, что рядом с дальней изгородью я увидел человека, идущего прочь от меня. Было слишком темно, и я не мог разглядеть его получше, но похоже, он горбился и был довольно грузным. Шел он странно, слегка покачиваясь.
Я окликнул:
— Джимми! Это ты?
Казалось, человек повернулся ко мне, но это произошло так быстро, что я не понял, кто это, а он уже скрылся в неровных тенях.
— Джимми! — крикнул я и побежал через траву к ограде. Позади меня открылась дверь, и Дэн припустил за мной вприпрыжку, быстро догоняя меня. От холодного воздуха у меня перехватило дыхание; пульс в ушах и шуршание моей одежды, похоже, были самыми громкими звуками в мире.
Я добежал до края ограды. За ней были густые колючие кусты, которые невозможно было миновать, не исцарапавшись в кровь. Остановившись и тяжело дыша, я подождал Дэна, который с шумом бежал за мной, и мы оба стояли и смотрели на живую изгородь, сбитые с толку.
— Ты видел, кто это? — спросил Дэн.
— Не знаю, это мог быть кто угодно. Может быть, это просто тени. Я не вижу, как кто-нибудь мог пробраться через эти кусты.
Мы прошли немного вдоль изгороди в обе стороны, но проходов в ней не было. Если бы тут кто-нибудь побывал, то он бы проделал в изгороди здоровенную дыру. Может быть, он просто пробежал вдоль нее в тени. Хотя мне думалось, что в этом случае я бы увидел его. Когда я побежал, он был метрах в сорока от меня. Только бегун-олимпиец мог пробежать вниз по дороге и скрыться из вида за то время, пока я добирался сюда, а из того, что я видел, было ясно, что человек был тяжелым и неповоротливым.
Мы стояли и слушали. Холодный ветер слабо дул сквозь изгородь, и сухие листья, насаженные на шипы, шевелились со звуком, который был очень похож на поскребывание клешней гигантского омара.
— Не поминаю, что мы, черт побери, так нервничаем, — сказал Дэн, сердясь на самого себя и в равной степени на меня. — Нам ничего не известно, нет никаких свидетельств чего-либо, а мы скачем вокруг, как два школьника в публичном доме.
Я пошел обратно к машине, и Дэн поплелся за мной. Я не знал, слишком ли я бурно реагирую или нет. Я знал, что часть адреналина в крови находится там из-за моего воображения. В данных обстоятельствах было сложно отвлечься от образов Джимми и Элисон, постепенно превращающихся во что-то чешуйчатое. Но я знал, что видел кого-то или что-то, и, учитывая то, что маленький Оливер утонул несколько часов назад, я думаю, мне можно было простить то, что я был на пределе. Я не трус. Если надо, я могу без колебаний заехать по голове гаечным ключом кому угодно. Но я не чувствую себя таким уверенным с тем, что шепчется в темноте или шляется по саду в полночь, и уж тем более я теряюсь в спальнях, которые совершенно ненормально заливаются водой до потолка.
Мы уже почти достигли машины, когда услышали полицейскую сирену. Машина шерифа Уилкса с включенными сигнальными огнями свернула на подъездную дорогу и подъехала вплотную сзади к моему
