колодце за много миль от моря. Скорее всего, в биологическом смысле это вовсе не морские коньки.
— А их опасно пить с водой? — спросил я у Дэна. — То есть, что мне сказать Бодинам?
Дэн вздохнул.
— Береженого Бог бережет, и им не надо бы пить эту воду, пока мы не исследуем ее поподробнее. Мне удалось выделить немного азотной кислоты и какое-то вещество с серной основой, но сложно сказать, связано ли это с организмами. Что бы ни плавало в этой воде, это сложное и необычное вещество.
Я встал.
— Отлично. Я позвоню Бодинам и попрошу их подождать. Сколько нужно времени, чтобы определить, что это? Они захотят знать.
— Кто знает. Иногда такой анализ занимает месяцы, может случиться, и годы.
Я вынул спички и прикурил.
— Скажу им, неделя или две. Не стоит их пугать, а?
Дэн кивнул.
— Хорошая идея. Я сам съезжу туда и возьму несколько проб. Предупреди Джимми, что я подъеду завтра, хорошо?
— Ладно. А сейчас, не присоединишься ко мне попить пивка?
Дэн взглянул на часы.
— Хорошо. Может, я еще перехвачу бутерброд. Не думаю, что я ел после завтрака. Но мне надо будет вернуться и закончить анализ свиной лихорадки.
Я застегнулся.
— Можешь делать после, что хочешь. Сейчас мне необходимо промочить горло холодным «Шефером».
Мы вышли из лаборатории вместе, и Дэн закрыл дверь. Миссис Вордел тоже собиралась домой: надела серый пластиковый чехол на пишущую машинку и убирала на своем столе. Во всем здании уже выключали свет. Снаружи доносился звук заводимых моторов и пожелания спокойной ночи.
— До свидания, Джина, — сказал Дэн миссис Вордел.
— До свидания, доктор Керк. Вы поставили мышеловки?
— Потом поставлю. Я вернусь проверить пробы свиной лихорадки по пути домой.
Дэн повернулся ко мне и сказал:
— Никогда не работай в старых зданиях, они полны мышей. Рета поймала одну на прошлой неделе — она доедала ее обед. Чертовка проела даже пластиковый пакет.
Мы отошли от здания и пересекли зеленую лужайку, уже стемнело, а изо рта шел пар. Звезды сияли ярко, обещая морозное утро. Впрочем, морозы были хорошим подспорьем в моем деле — я знал, что большую часть утра проведу, откручивая промерзшие краны и чиня прорванные трубы.
Дэн сказал:
— Трудно понять, что эти организмы вообще делают в воде. Никакой цели их существования я не вижу. Всасывают воду, выделяют желтую жидкость, а смысл?
— А есть ли вообще смысл в существовании чего-либо? — спросил я у него. — Люди пьют воду, выделяют желтую жидкость, и никто не бегает и не жалуется на отсутствие цели.
Дэн покачал головой.
— Ты меня неправильно понял. Если бы эта желтая жидкость была просто водой, это бы объяснило многое. Но судя по тому, что я увидел, кажется, что краска — это вещество, которое добавляется к воде по прохождении через тела существ, может быть, с помощью каких-то внутренних желез, если железа — не слишком громкое название для части тела этих крошек. А ведь эти существа совершенно явно тратят большое количество времени и энергии, выделяя эту субстанцию. Так много времени и энергии, что, похоже, это единственная цель их существования.
Мы шли втроем мимо старой железнодорожной станции. Рета попрощалась и пошла забирать свой «Фольксваген» со стоянки на другой стороне улицы, и я послал ей вслед сердечный, но холодный воздушный поцелуй. Затем мы с Дэном пошли дальше, к «Отелю Стенеш», зелено— красному зданию, где можно было перехватить приличный бифштекс и сносное виски с содовой. Толкнув дверь, мы прошли по коридору, устланному старым пыльным ковром, в тускло освещенную комнату. Это был небольшой бар, прокуренный, но пустой, с беззвучно мерцавшим над полками телевизором.
— Добрый вечер, Генри, — сказал я опрятному маленькому человеку за черным виниловым прилавком. — Профессор и я хотим два больших стакана пива и побыстрей, неси, как нальешь.
— Чертовски холодно на улице сегодня, а? — сказал Генри, накачивая два стакана «Шефера». — Хотите по маленькой для тонуса?
— Я на работе, — сказал Дэн, — и хочу, чтобы голова была ясной, но все равно спасибо.
— А я расслаблюсь, — сказал я. — Дай-ка мне стаканчик «Джека Дэниела».
— Вы слышали о мальчишке Дентонов? — спросил Генри, наливая бурбон.
Я покачал головой.
— Что он там натворил?
— Не то чтобы натворил, просто пропал. С сегодняшнего утра его не видели. Полиция все обшаривает.
— Жалко, — сказал я.
Я знал Дентонов. Они были тихой, бедной семьей и жили недалеко от Бодинов. Их сын Пол всегда болтался по округе с заплатами на коленках, но был весьма вежливым и приятным мальчиком. Ему было всего девять лет, и я наделся, что с ним ничего не случилось. Было слишком холодно, чтобы пропадать в такое время года.
— Он уехал на велосипеде, когда его видели в последний раз, — сказал Генри. — Его велосипед нашли в миле вверх по дороге, в деревьях, но Пола не было и следа. Я думаю, его родители сейчас в панике.
Я подавленно пил пиво. Дэн тихо сказал:
— Давайте выпьем за то, чтобы его нашли, а?
Мы еще немного поболтали с Генри, а потом вернулись к разговору о воде Бодинов и микроорганизмах. Дэна явно раздражала загадка желто-зеленых выделений этих созданий; он перепробовал кучу вариантов, когда цели у этих существ не могло быть, и еще столько же вариантов, когда цель быть могла, но все равно ничего не прояснилось.
Я сказал:
— Я не знаю, что ты так беспокоишься. Ты же ведь, черт побери, знаешь, что тебе в конце концов придется все выяснить. Несколько месяцев терпеливых исследований — и ты обнаружишь, что они делают себе кофе ко второму завтраку. Первые микроорганизмы, которые сами собой подкрепляются.
— Ты вообще когда-нибудь бываешь серьезный? — спросил Дэн. — Эти микроорганизмы — одно из самых захватывающих открытий последних лет, и я могу себе сделать имя на них.
— Я не думал, что ты ученый в этом смысле слова, — сказал я ему. — Подожди немного, и у тебя начнутся фантазии о том, как ты получаешь Нобелевскую премию за исследование удобрений.
Дэн слегка порозовел.
— У всех свои амбиции, — сказал он, явно смущенный.
— У меня нет, — отрезал я. — Были, когда я был молодой. Я дам тебе бесплатный совет. С амбициями ты потратишь всю жизнь на то, чтобы чего-то достичь, а затем обнаружить, что тебе не особенно-то этого и хотелось.
— Это так наполовину психиатр обосновывает то, что он водопроводчик? — спросил он у меня.
Я устремил взгляд вдаль.
— Может быть, так человек в полном смысле этого слова обосновывает свою тихую и счастливую жизнь.
Дэну хотелось разузнать побольше.
— Ты действительно так счастлив и гармоничен? — спросил он.
— А ты действительно хочешь увидеть свое имя в учебниках истории? — парировал я.
— По-моему, тебе нужно влюбиться, — изрек он и сделал большой глоток.
Мы взяли еще по пиву и понаблюдали несколько минут за баскетболом по телевизору. Затем я положил на прилавок доллар, и мы вернулись в ночь. Я проводил Дэна до лужайки, и мы немного постояли на углу,
