Они направились к Капитолию. Вслед им неслась песня легионеров:
Некоторое время наследник со своей свитой ехал молча.
Он улыбался, но его напряженное лицо было злым.
– Чем же, Луций, ты добился такой любви? – поинтересовался Калигула.
В тишине прозвучал ответ Макрона:
– Вителлий писал мне об этом. Просто-напросто Луций жил так же, как и солдаты. Как один из них. Это Вителлий, – он ухмыльнулся, – нежил свои старые кости. А Луций, говорят, но давал себе ни минуты покоя.
И чтобы немного умерить похвалу, добавил, усмехнувшись:
– Вот они честолюбцы. Вояки. Но ведь это и новые герои Рима, новые Регулы и Муции, мужественные, преданные. Как ты полагаешь?
Калигула кивнул. Его душила зависть, но он превозмог себя, повернулся к Луцию и при всей свите сказал ему как только смог горячо:
– Ты можешь рассчитывать на мою любовь, Луций. Ты узнаешь, как Гай Цезарь умеет ценить мужество и верность своих друзей!
Очаровательная женщина была Энния, супруга великого Макрона.
Очаровательно было в ней все: от глянцевитых черных кудрей до розовых пальчиков с покрытыми лаком ноготками на ногах в греческих сандалиях. Она раздевалась, чтобы переодеться к обеду у Калигулы, и делала это сама в присутствии мужа. Так бывало нередко. Макрону нравилось сидеть, разглядывая ее полную грудь, а потом неожиданно вскочить и повалить ее на постель. Так было и сегодня.
Устав от любовных ласк и вина, которого он выпил немало, Макрон рассматривал ее уже без вожделения. Он отдернул индиговый занавес, который отделял кубикул жены от великолепного атрия. Между коринфскими колоннами белели ряды статуй.
– Посмотри-ка, девочка, в каком мы обществе, а? Тут и Марий, и Сулла, и Юлий Цезарь, и Август, и Тиберий.
– Задерни занавес, мне холодно. Я же голая. Ну и что?
– Не хватает только Калигулы, – сказал он, задергивая занавес.
– Не торопись, Невий, – ответила Энния, размышляя, какого цвета муслин ей более всего к лицу.
– Мы должны опережать события, иначе они опередят нас.
– Что? – Энния подняла голову. – Разве он скоро станет императором?
– Скоро? Раньше, чем скоро, девочка.
В грубом голосе мужа ей послышалась озабоченность. Она прекрасно знала его намерения: не гоняться безрассудно за императорским пурпуром, как Сеян, а приручить молодого императора, обвести его вокруг пальца и направлять его туда, куда захочется Макрону. Властвовать без титула и забот властелина. План мужа ей нравился.
Макрон, однако, видел тут и темные стороны: Калигула не из того теста, что старый император. Калигула – это само непостоянство. Сплошные выверты, сплошные капризы. Сегодня туда, завтра сюда. Эти его неожиданные и изменчивые настроения могут быть страшно опасными. и никто их вовремя не предугадает, разве что жена. Жена, которой муж в постели доверит все, которая, кроме того. если она умна, сумеет вытянуть из него и самые потаенные помыслы.
Макрон знал, как Энния нравится Калигуле. Всякий раз, увидев Эннию, он пожирал ее глазами. Стоит ему сделаться императором, и он просто возьмет ее, а его, Макрона, отправит куда-нибудь на край света. Например, в Египет. А может, и в царство Аида. Ничего хорошего в этом нет. Однако события можно предвосхитить: если он сам положит свою жену в постель Калигулы, то удастся сразу убить двух зайцев: он спасет себя от изгнания и будет знать обо всем, что творится в шишковатой башке владыки мира. Но как сказать ей об этом? Макрон слегка колебался и боялся начать.
– Надо видеть его насквозь, но, разрази меня гром, как к нему подступиться? – вслух заключил он.
– Этого тщеславного болвана не так уж трудно окрутить, – рассмеялась Энния. – Достаточно сообразительной женщине взяться за дело. Уж она бы им вертела как хотела.
Макрон вскочил. О боги, какая мудрость, да как же здорово вы ей это подсказали! Прямо в точку! Он схватил жену за плечи своими ручищами:
– Ты бы сумела? О, это мысль, Энния! Пусть Венера озолотит тебя!
Энния вытаращила глаза:
– О чем ты говоришь, Невий?
Он продолжал как опытный актер, как искушенный гистрион, он сгибался от хохота, он был в восторге от ее сообразительности, как будто это она подала ему блестящую мысль.
– О, ты это сумеешь, девочка! Ты его поймаешь на удочку!..
– Невий! – Она говорила злобно, размахивая белоснежной, расшитой золотом паллой. – Не шути так глупо!
