– Довольно! Ты неисправим. Когда-то ты из-за Эвтидема назвал меня свиньей, а сегодня такая дерзость… Постой! Вспомнил – я ведь хотел тебя спросить. Про Саламин. Помнишь, где это?
– Конечно. Я ездил туда к Эврипиду.
– Знаешь там некоего Леонта?
Сократ поднял глаза на Крития:
– Богача?
– Владельца поместья, – поправил его Критий.
– Что тебе от него надо?
– Чтоб он приехал потолковать со мной.
Сократ задумчиво смахнул с хитона крошки. Потом сказал:
– Да, ты любишь посадить… – поправился, – посидеть с богатыми демократами…
– Нищие башмачники или гончары не так опасны, – резко ответил Критий. – В охоте на крупную дичь я соревнуюсь с Хармидом.
– Я предложил бы тебе соревнование другого рода. И тогда был бы рад помогать тебе… – Сократ заколебался.
– Говори. Вижу, мы сможем договориться.
Сократ тихо сказал:
– Соревновался бы ты, властитель Афин, с властителями других государств в том, чтобы сделать Афины самыми счастливыми… Вот это было бы соревнование! Тебе позавидовал бы весь мир!
– Проповеди! – взорвался Критий. – Оставь свои назидания про себя! Короче: я желаю, чтобы ты привел ко мне Леонта с Саламина!
Сократ отпил из бурдюка и вытер усы.
– Такое поручение, право, не для меня. Не сердись, Критий, но тут я тебе не помощник.
От злости у Крития сорвался голос:
– Да ты знаешь, что говоришь?!
– Как не знать. То, что думаю, как всегда.
– И обо всем этом ты беседуешь с учениками?
– А почему бы и нет? – удивился Сократ. – Нынче ведь такие вещи очень важны для каждого афинянина. Ты не находишь?
Но Критий уже спешил через Пропилеи в город.
– Ну вот, теперь, пожалуй, придется мне самому обзавестись отведывателями еды и питья да присматривать, не прячет ли кто для меня кинжал! – засмеялся Сократ и по старой привычке пошел полюбоваться фризом работы Фидия на челе Парфенона.
– Ну вот, еще с одним покончено. Можешь убрать… – Отравитель вгляделся в бледное лицо лежавшего перед ним человека: заметил в его глазах признаки жизни. – Впрочем, погоди еще.
Помощник отравителя махнул рукой:
– Ничего, может и на носилках дух испустить. Сам знаешь – приказано не возиться…
Но отравитель не позволил подгонять себя. Он добросовестно отправлял свое ремесло, когда в его руки передавали преступников, так может ли он работать небрежно теперь, когда речь идет о невинных жертвах? Он не отрывал взгляда от глаз отравленного, из которых все не уходила жизнь.
– Я знавал его. Мудрый и справедливый был человек. Выступал с речами на агоре, под портиком…
– За что же мы его… того?
– Много говорил.
Помощник отравителя покачал головой:
– Удивительное дело. Мудрый, а такой дурак…
В совете Тридцати Критий держит речь.
– Боги благословляют нашу работу…
Голос:
– Работу?..
Критий раздраженно:
– Кто это сказал?!
Молчание.
Критий:
– Мы поднимем Афины с помощью Спарты. Как – Спарта? Наш исконный противник? Наш спаситель! И кто не хочет этого понять…
