Серебряным светом обняла луна смертных любовников. Сократ увидел лицо Коринны в полном сиянии.
– Ты счастлива?
– Да… О да!..
– Ты была красива, а сейчас – прекрасна…
Юноши из дема Алопека прошли через раздевальню палестры на площадку для состязаний в гимнасии Ликиона.
По песчаной беговой дорожке бежали несколько обнаженных юношей. Песок откидывался из-под их пяток, смазанные маслом тела блестели. Бежали они не в полную силу – берегли себя для состязания.
Запыхавшиеся, смеющиеся – двое из пяти пришли к цели одновременно, – они весело спорили насчет той исчезающе малой разницы во времени, которая, быть может, была, а может, и нет. Познакомились с нашими; бегуны были из дема Керамик и явились сюда повидать своего бывшего наставника Клеба.
– Хотите состязаться с нами? – спросил желтоволосый керамичанин у Критона, сидевшего в кругу юношей из Алопеки; искупавшись и умастив тело, они отдыхали в тени платана, поджидая Сократа.
– Быть может, – ответил Критон. – Не знаю. Вот придет Сократ…
– Кто это Сократ? Ваш наставник?
Алопечане переглянулись, и Критон сказал:
– Сократ наш друг, но и предводитель.
Симон засмеялся:
– Сократ везде и всегда – предводитель!
– Благодаря своей силе? – спросил керамичанин.
– Силе.
– Воодушевлению.
– Уму.
– И веселью, – дополнил Киреб. – К нему любой потянется!
– А, вон он! Хайре, Сократ!
Сократ удрал от отца, с работы на Акрополе; он мчался бегом всю дорогу и совсем запыхался. Крикнул:
– Сколько бежим? Пять или десять?
Наставник Клеб усмехнулся:
– Слыхали? В этом весь Сократ. После долгого бега, дышит еще как гончий пес, а уже снова готов бежать!
Все рассмеялись. Познакомили Сократа с юношами из Керамика. Критон что-то шепнул ему.
– Конечно, будем состязаться с вами, – заявил Сократ, окинув соперников взглядом скульптора. Сложены отлично!
Пистий подал ему порошок мыльного корня, и Сократ, сбросив хитон, смыл с себя пыль и пот.
Керамичане тоже разглядывали его. Средний рост, сильные ноги, крепкие плечи, выпуклая грудь, ручищи каменотеса.
Симон, с любовью наблюдая за ним, морщил лоб: сказать ему сейчас, перед состязанием? Огорчу, испорчу настроение… Нет, подожду…
Сократ ополоснулся, вытерся. Натерся маслом, сделал несколько переметов.
– Вы все еще не ответили: сколько бежим?
– Пять раз туда и обратно, – сказал Клеб.
Десять юношей стали в ряд на беговой дорожке, низко склонившись.
Клеб ударил в гонг.
Сорвались с места.
Длинноногий чеканщик Пистий повел бег. Вторым шел желтоволосый керамичанин. По пятам за ним Симон с Критоном. Сократ – на пятом месте.
Наставник следил за ними; сплюнул, в гневе царапнул грудь ногтями. О лентяй! Бездельник! Лодырь! Ведь это срам, как он бежит! Трусит по дорожке, словно скучно ему, глазеет на знакомого бегуна, который целуется со своим любимцем там, под кипарисом… Всемогущий Зевс, пошли ему свои молнии в пятки!
Пробегают уже третий стадий. Пятки бегунов отбрасывают песок. Сократа только что обогнали двое – этот увалень Киреб и черный керамичанин. Сократ уже седьмой! Когда он пробегал мимо наставника, тот крикнул в ярости:
– Сократ! Может, еще в носу поковыряешь?!
Сократ весело рассмеялся и, повернувшись к Клебу, озорно ковырнул пальцем в носу.
Но тут же подумал: осрамлю ведь я Клеба. Я негодяй! Он похваляется мной, как фараон живым леопардом, твердит, что я одержу победу на играх в Олимпии, а я так поступаю… Нет, милый Сократ, ну-ка
