– Какой здесь чудный аромат! Хорошо бы сюда прийти весной, когда все зазеленеет и расцветут первые цветы…
Джозеф поднял брови.
– Ты думаешь продержаться до весны?
– Зачем во всем видеть только плохое? – воскликнула Аннабет. – Неужели приятно быть таким пессимистом? Может, у тебя действительно веские причины для этого, кроме неудач в своем хозяйстве, но, по-моему, ты просто ворчун.
Джозеф не обиделся.
– Это только последние года, – сказал он. Аннабет хотелось спросить, что же случилось три года назад, но не решилась. У нее было предчувствие, что сейчас не время интересоваться этим. Вряд ли она что-то узнает, скорее нарвется на очередную грубость.
Они поднимались и поднимались вверх по скалам.
– Пришли! – наконец сказал Джозеф, остановившись у большого камня.
Аннабет огляделась вокруг. Лес подходил к самому подножию скал, одна из которых пирамидой поднималась вверх. На самой вершине росло небольшое дерево с искривленным стволом. Рядом с ним начиналась глубокая расщелина, в которую спускались длинные корни.
– Глубина около сорока футов. Корни опускаются к земле еще ниже.
– Надо же, как растение стремится выжить, – заметила Аннабет.
Она достала фотоаппарат.
– Можно тебя сфотографировать?
– Нет.
– Почему? Боишься за свою душу? Есть такое поверье у людей – фотоснимок забирает душу.
Джозеф печально посмотрел на нее.
– А может, у меня и нет души… – сказал он вдруг очень тихо.
Аннабет не знала, что ответить. Ей так хотелось утешить этого несчастного человека. Но как? Она не знала, что его гнетет и мучает. И вряд ли он поделится с ней, а самой лезть с расспросами было нельзя. Насильно не вызвать откровения. Да, впервые она была бессильна помочь. Аннабет подошла к Джозефу.
– Я слышу, где-то шумит вода.
– Это Дансинг Крик. Он берет где-то здесь начало.
– Та самая речка, что подходит к мельнице? – Джозеф кивнул.
– Пошли, посмотрим? – попросила Аннабет. – Это далеко?
– Водопад совсем близко, а исток выше.
– Водопад? Так это он шумит? Пошли, пожалуйста, – настаивала Аннабет.
Джозеф пожал плечами.
– Зачем?
– Как зачем? Мы так долго шли, а теперь уйти не увидеть водопада? Непростительно. Я не жалуюсь и не устала.
– Да?
– Ну, разве немного. Но могу идти.
– Нет, в следующий раз. Дорогу запомнила? А сейчас надо возвращаться.
Джозеф вдруг понял, что она ему надоела до чертиков. Его раздражали ее расспросы, восторги. Сейчас она ему ни капельки не нравилась – ничего женственного и красивого в ней нет. Надо тащить ее домой и все. Но вместо этого, ругнувшись про себя, ой пошел по тропинке дальше. Аннабет двинулась за ним.
– Если не хочешь, не надо только ради меня. Будем возвращаться.
Но Джозеф упрямо шел дальше. Он не оборачивался, не хотел вообще смотреть на нее. Видеть, как она ловко пробирается по камням. Сильная, изящная, красивая.
Одну секунду он держал ее за руку, помогая перепрыгнуть через ручей. Потом еще долго чувствовал тепло её прикосновения.
Прерывая свои мысли, Джозеф сказал довольно резко:
– Вот куда мы забрались. Здесь надо быть осторожнее.
Тропа стала узкой и скользкой. Здесь могли быть змеи. Когда-то Кэролайн, увидев змею, кричала так, что казалось, камни посыпятся с гор. А эта не закричит ни при каких обстоятельствах. Разве что в порыве страсти…
Наконец они добрались до вершины. Аннабет оглянулась вниз на извилистую тропу и вдруг весело сказала:
– Вот бы отсюда скатиться на скейтборде! Джозеф взглянул на нее.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать, – призналась Аннабет. – Я знаю, что иногда веду себя глупо, по-детски.
