потом не заблудиться. Наско вынул нож и нацарапал на стене слово «ПЭЦО» в честь робота, который спасёт его от тройки по арифметике. Потом они посыпали дно канала извёсткой и, обвязавшись верёвкой, двинулись дальше: Майор впереди, Наско за ним.
Когда исчез последний отблеск дневного света, Майор зажёг фонарик. Идти было жутковато. Канал был узкий, с низким сводом. Ужасная вонь, холод, сырость… У разведчиков кожа покрылась мурашками. Луч фонарика скользил по дну канала, по стенам и сводам. Слышалось лишь хлюпанье жидкой грязи под ногами и глухой, далёкий, словно с того света идущий гул: наверно, от машин, проносившихся по соседним улицам.
Судя по тем указаниям, которые давались в книге, следовало пройти под каким-то уличным колодцем, потом должен быть перекрёсток — место, где в главный канал вливаются боковые, а дальше будет приподнятая над дном канала площадка, где, собственно, и находилась база Симеона Бесстрашного.
Разведчики шли молча. Наско время от времени посыпал дно канала извёсткой и выводил на стене опознавательный знак. Но когда он в очередной раз остановился, чтобы нацарапать слово «ПЭЦО», рука его от неожиданности застыла в воздухе.
— Гляди, гляди! Майор направил фонарик на стену: в пятне света отчётливо выступали выбитая на сыром бетоне стрелка, а над нею буквы «СБ». У разведчиков перехватило дыхание.
— СБ… Симеон Бесстрашный! — еле слышно произнёс Наско. — Значит, мы идём правильно.
Они с минуту постояли, с благоговением думая о человеке, который двадцать лет назад начертал на стене эти знаки. Наско торжественно нацарапал рядом и свой знак — слово «ПЭЦО».
Двинулись дальше. И пока они добрались до колодца, им ещё раза три попадались буквы «СБ». Наши разведчики испытывали глубокую благодарность к отважному командиру боевого отряда, позаботившемуся о том, чтобы указать им верную дорогу.
Дойдя до колодца, они остановились, чтобы перевести дух. Через верхнюю решётку проникали сюда полоски тусклого света, то и дело прерывавшиеся из-за проходивших по тротуару людей или машин, проезжавших по мостовой. Сверху доносились человеческие голоса, топот лошадиных копыт, скрип колёс, далёкая музыка. Разведчики съели для храбрости по сухарю и двинулись дальше.
Шагов примерно через сто они подошли к перекрёстку, где в канал под прямым углом вливались два других, более узких, и разведчикам надо было решить, куда идти — прямо, налево или направо. На этот счёт в книге указаний не было.
При свете фонарика Майор оглядел все три отверстия. Никаких знаков, никаких указателей. Неужели Симеон Бесстрашный тут и остановился?
Решили исследовать все три хода. Отчётливо нацарапав на стене «ПЭЦО», они повернули влево. Но чем дальше они углублялись в канал, тем труднее становилось идти. Свод нависал всё ниже, приходилось сгибаться в три погибели, а местами даже ползти на четвереньках.
Наконец пришлось вообще остановиться: идти дальше не было никакой возможности. Пометив на стене 'ПЭЦО Ф', что означало «Финиш», они повернули назад и, пока добрались до главного канала, уже порядком выбились из сил. Решено было отложить дальнейшие поиски на следующий день.
Чуть не бегом возвращались они назад. Солнце давно уже скрылось за Витошей, на землю спускался тихий вечер, в воздухе был разлит упоительный аромат липы. Разведчики усиленно задышали, впервые в жизни в полную меру оценив весенний софийский воздух.
Надёжно спрятав своё снаряжение, Наско и Димчо разошлись по домам.
А дома произошло то, чего я следовало ожидать. При виде сына мама Димчо чуть не лишилась чувств. Можно было подумать, что он только что прошёл все девять кругов ада: с ног до головы в комьях засохшей грязи, волосы серые от цементной пыли, ресницы и брови слиплись, побелели от извёстки.
— А запах! Боже мой, какой запах!
Мама зажала нос, ухватила Димчо двумя пальцами за воротник и затолкала в ванную, не дав раздеться, как был… Семь потоков грязи сошло, прежде чем Майор вернулся в естественное своё состояние. Шею, разумеется, он мыть не стал. Майор принципиально не мыл шею. Зато он энергично потёр бритвой щёки и о радость! — увидел в зеркале у себя на подбородке три чёрных точечки, залог трёх будущих волосков… Ура! Значит, борода растёт!
Проглотив после этого полагающуюся таблетку аспирина и стакан горячего чая, Димчо достал тетрадь с задачками по арифметике.
Ух, до чего же их много, пропади они пропадом! Робот ПЭЦО-БШ-4 засел за работу…
Что касается Наско, то ему повезло больше. Когда он явился домой, там никого не было. Поэтому и обошлось без такой неприятной процедуры, как мытьё. Он тут же полез на чердак и открыл заветный чемодан. Сокровища были в полной сохранности. Либо владелец позабыл о них, либо куда-то исчез. Но какое, собственно, это теперь имело значение? Клад принадлежал Федерации — и точка! Только лучше сдавать не всё сразу, а по частям, чтоб заработать побольше очков. И Наско снова напихал в карманы чулки, флаконы духов, трубочки с белым порошком.
Потом он спустился вниз, блаженно вытянулся на кушетке и задремал. 'Красота! — думал он. — Никаких домашних уроков, никаких задачек… Тройка будет исправлена, шестёрка, можно считать, уже в кармане, скоро он поедет на Кубу и будет охотиться на аллигаторов по реке Сагуе ла Гранде… Да здравствует ПЭЦО! Да здравствуют роботы, эти послушные машины, исполняющие все желания человека и решающие за него задачки по арифметике!' И Наско Некалка увидел перед собой робота: он был в точности такой, как на рисунках в журнале «Космос», — приземистый, невысокий, весь из металла, голова квадратная, ноги массивные, поступь тяжёлая, вместо глаз — лампочки, вместо усов — проволочные антенны, а на груди электрические кнопки. Уборка комнат, топка печей, покупка хлеба, натирка полов, решение задач по арифметике, чистка обуви — для каждого дела особая кнопка. Нажал одну — и ПЭЦО выносит за тебя мусорное ведро. Нажал другую — он выбивает ковёр. Нажал третью — он принимается вычислять, в какой точке встретятся поезда, которые вышли одновременно один из Софии, другой из Кюстендила… А ты в это время хочешь — рисуй, хочешь — гоняй в футбол или занимайся боксом, а не то — лети на Луну, чтобы поглядеть, есть там жизнь или нет. А пришла охота поваляться на диване — валяйся на здоровье… К утру всё будет сделано. Робот ПЭЦО обо всём позаботится.
Вернувшись домой, родители Наско застали его крепко спящим. Он лежал одетый, даже не сняв башмаков, весь, с головы до ног, залепленный грязью, с блаженной улыбкой на лице…
На следующее утро, свежий, бодрый, отлично выспавшийся, он с нетерпением поджидал Майора на улице.
— Ну как, решил ПЭЦО мои задачи?
— Решил, — ответил Майор Димчо и протянул приятелю тетрадку. Выглядел он далеко не таким бодрым и свежим, как тот…
9. О НЕКОТОРЫХ НЕОЖИДАННОСТЯХ, СЛУЧИВШИХСЯ НА УРОКАХ. ВТОРАЯ ВЫЛАЗКА В ВОДОСТОЧНЫЕ КАНАЛЫ
Первой неожиданностью была двойка, полученная Майором Димчо.
Когда главу династронавтов вызвали к доске сделать разбор предложения, он стал путаться и запинаться. Глагол назвал подлежащим, местоимение принял за числительное, а когда учитель попросил пересказать то, что было задано на дом по чтению, он и вовсе сник: не мог вымолвить ни слова, в голове туман, глаза слипаются — и в результате двойка… Первая двойка в жизни!
Второй неожиданностью была шестёрка, которую математик поставил Наско за домашнее задание по арифметике. Первая шестёрка по арифметике за все пять лет! Да здравствуют роботы! Да здравствует ПЭЦО!
И, наконец, третья неожиданность — ответ Миши Эквилибриста на уроке географии. Он буквально потряс учителя, да и весь класс тем, сколько он знал о Чёрном Материке. Что же касается Южной Африки, то тут он переплюнул даже университетских профессоров. Разве могут они, например, сказать, сколько стоит в Претории билет в кино во втором ряду, как зовут вождя племени банту и сколько существует в природе разновидностей змей? Миша заработал шестёрку с плюсом, и учитель велел всем брать с него
