Товарищ министр, мы, нижеподписавшиеся члены Федерации динамичных астронавтов, убедительно просим Вас выдать нам паспорта для поездки за границу — на Кубу (в Гвинею). Мы едем туда для того, чтобы:
а) познакомиться с жизнью местного населения в этих странах,
б) обменяться опытом с местными пионерами,
в) помочь им организовать на месте Федерации динамичных астронавтов, что будет способствовать быстрейшему овладению наукой о космосе.
Отъезд намечен на первую половину июня. Мы собираемся пробыть на Кубе (в Гвинее) до конца каникул.
С уважением (подписи),
Как видите, Рони ловко обошёл вопрос об американских диверсантах на Кубе и белых расистах в Южной Африке и вообще о помощи революционному движению колониальных народов. Зачем ставить Министерство иностранных дел в затруднительное положение? Только бы уехать, а там будет проще!
Вложили заявления в конверт и опустили в почтовый ящик.
Потом созвали общее собрание, чтобы обсудить остальные неотложные дела, в первую очередь — отметки. Майор Димчо обещал лопнуть, но двойку по болгарскому исправить, а Наско заявил, что беспокоиться не о чем — шестёрка по арифметике обеспечена. Вот увидите! И он с благодарностью подумал о своём чудесном, верном, послушном роботе, который так исправно решает за него все задачки.
Труднее обстояло дело с Сашей Кобальт Болокуду. Заставить его постричься нельзя, это ясно, но и школу бросать тоже нельзя. Миша Эквилибрист предложил послать классной руководительнице грозное письмо с предупреждением, что, если она не допустит Сашу на занятия, ей не поздоровится. Но это предложение встретило дружный отпор. Федерация не признаёт террора! Лучше направить делегацию и уговорить учительницу простить Сашу. Прекрасно! Делегация так делегация!
Что касается бород и усов, то все в один голос жаловались, что бритьё совершенно не помогает, а от брошюры, которую Рони купил в букинистическом магазине, никакой пользы. Не помогают также никакие кремы. Что делать, чёрт побери? Положение выглядело безвыходным. Но династронавты, как известно, никогда не отчаиваются. Решили думать, искать, пробовать до последней минуты. Наука не топчется на месте, авось кого-нибудь озарит, и выход будет найден.
Теперь о 'чистых руках'. Доклада по этому пункту никто не готовил. Просто каждый мог задавать вопросы и высказываться о делах и поступках товарищей.
Например:
— Где вы взяли рельс? — спрашивает кто-нибудь.
— На вокзале, — отвечает Саша Кобальт Болокуду.
— Это честно, как, по-вашему?
— Нет, нет, нет… — говорят остальные.
— Рельс вернуть!
Либо:
— А твоя мама знает, что ты сдала её юбку в утильсырьё?
— Я… нет… потому что… — мямлит Вихра,
— Сегодня же скажешь!
Или:
— Кто лазил по чужим чердакам?
— Я!
— Больше не смей, а то скостим сто очков.
И ещё:
— Кто подложил в школе дохлую мышь в сумку нянечке?
— Я.
— Она от испуга чуть не рехнулась. Ещё раз такое сделаешь, на неделю исключим из Федерации.
Либо же:
— Ты почему вчера в автобусе не уступил места старушке?
— Подумаешь!.. Я устал…
— Сбавить пятьдесят очков за невоспитанность.
И так далее, и тому подобное…
Кынчо здорово трусил! Не притянули бы к ответу за ятаган.
Но, к его изумлению, никто даже не заикнулся об этом. Очевидно, ятаган был чересчур большой ценностью и никому не хотелось с ним расставаться.
Собрание подходило к концу, когда вдруг, точно разорвавшаяся бомба, прозвучал последний вопрос:
— Пускай Наско скажет, откуда у него нейлоновые чулки, духи и всё прочее!
Наско небрежно передёрнул плечами.
— Не ваше дело. Секрет!
— Никаких секретов от Федерации! Ты обязан сказать. Может, ты их украл?
Наско возмущённо воскликнул:
— Что я — вор? Просто нашёл клад.
— Где этот клад?
— Не скажу. Это мой личный клад. Тут все повскакали на ноги, заорали:
— Что значит личный?.. Обманщик!.. Предатель!.. Судить!.. Товарищеским судом!..
Наско встал в боксёрскую позицию. Саша Кобальт Болокуду встал напротив. Никиж весело залаял, думая, что начинается игра. Запахло порохом.
— Тихо! — крикнул Майор. — Тихо! Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы Наско показал, где его клад, поднимите руку.
Руку подняли все. Наско пришлось капитулировать. Против коллектива не пойдёшь! И главный разведчик поведал о зелёном чемодане, спрятанном под досками на чердаке. Всем захотелось увидеть его своими глазами.
Отправились на чердак. Никиж вприпрыжку бежал за ними.
Поднялись по лестнице. Наско привёл их к кладовке. Вытащили кольцо с замком, вошли.
Мысленно прощаясь с сотнями драгоценных очков, Наско приподнял доску. Показался зелёный чемодан, а в нём — чулки, сигареты, трубочки с порошком…
Долго сидели они на корточках вокруг чемодана, с горечью думая о том, что всё это уже не принадлежит им больше. Потрясённый Кынчо морщил носик, а Никиж недоуменно бродил вокруг и всё время к чему-то усиленно принюхивался, рычал и снова принюхивался…
Наконец Майор Димчо скрепя сердце проговорил:
— Делать нечего, вернём чемодан владельцу.
— Да почём я знаю, кто владелец! — воскликнул Наско.
— Разыщем.
— Давайте сообщим в милицию, — предложила Вихра. — Они найдут владельца и вернут ему чемодан.
На том и порешили.
И вот, во имя 'чистых рук', Наско Некалка пятью минутами позже стучался к сержанту Марко.
При виде Наско сержант насторожился. Какой ещё сюрприз ему хотят преподнести? Нет уж! Больше его не проведут!
— Здравствуйте, — сказал Наско.
— Здравствуй, — осторожно ответил сержант. — В чём дело?
— Товарищ сержант, я — делегация от династронавтов. Пришёл сообщить, что Федерация обнаружила… гм…
Наско поперхнулся, потому что заметил в глазах сержанта недобрые огоньки.
— Что, что вы там опять обнаружили? — глухо спросил участковый.
