— Ошибаетесь. План — блестящий.
Больше я ни слова не сказал, а стал наблюдать за его мучениями. Конечно, такая операция нагонит страху на любого опытного разведчика — малейшая ошибка, и все пойдет прахом. Но другие планы не давали нам таких преимуществ, как этот. Ломэн много бы дал за то, чтобы этот план удался: что-что, а дело он знает, вот почему этот отчаянный и красивый план его просто загипнотизировал. Я-то понимал: неспроста он мечется, тыкаясь во все углы, как слепой, — ему тоже до смерти хочется этот план принять.
Пусть помучается, а я пока подумаю, у меня своих проблем хватает. Про себя я все решил: если одобрит операцию, я ее подготовлю и проведу — пан или пропал. Если же он сдрейфит, я отказываюсь от задания, укладываю чемоданы и немедленно уезжаю. Третьего не дано: или мой план принимается, или я уезжаю.
Храм Фра Чула Чеди с фресками на белых стенах, золотым куполом и пышными садами был для Куо просто идеальной позицией — отсюда простреливается вся Линк Роуд.
Именно сюда Куо привез рулон золотой парчи и отдал его человеку, переодетому священником. И все это прямо на тротуаре, в городской толчее, и без малейшего риска. Гобеленов и молитвенных одеяний из золотой парчи в городских храмах полным-полно. Длина рулона превышала метр, и весит он, судя по усилиям, с которыми его несли, килограммов двенадцать-четырнадцать.
И еще: уйма людей видела этот рулон парчи, В самом-то рулоне, повторяю, ничего необычного нет. Но, с другой стороны, Куо обожает эффекты. Любовь к эффектам — это, если угодно, его фирменный знак. А тут он приносит в священный храм на глазах у жителей города оружие Каина, которое должно повергнуть в траур Бангкок и Англию. Все это напоминало ритуал. Кто такой Куо? Среднего роста человек с осторожной походкой, глаза спрятаны за дымчатыми стеклами очков. Но в этом ритуале он проявился весь, с потрохами: дьявол, а не человек.
Так что опасения Ломэна меня не волнуют. Он снова стоял надо мной, и я снова открыл глаза. Чуть ли не обиженным голосом он промямлил:
— Вы прекрасно знаете, я не могу санкционировать убийство.
— А я вас об этом и не прошу.
— Но ведь вся операция основывается…
— Господи, Ломэн, не будем терять времени.
Я встал. До чего же он мне надоел!
— Один из них будет убит. Кого выбираете?
Он опять забегал по комнате. Мне это осточертело, я его остановил и заставил начать разговор по делу. Через полчаса мы зашли в тупик, и понадобилось еще полчаса, чтобы сдвинуть Ломэна с мертвой точки. Разговор помог нам обоим. Мы вживались в операцию, она нас больше не пугала.
— Мы все время встречаемся с одними и теми же трудностями, Квиллер. У нас в подчинении нет агентов для черновой работы — слежки, охраны, сбора сведений. Мы с вами начальники без подчиненных. Поэтому вы и упустили Куо в баре “Лотос” — некого было доставить у второго выхода. Помощи от местной полиции ждать нечего: я вам уже говорил, полковник Рамин знать меня не хочет. Что получается: информации у нас почти никакой. То есть, у нас есть уйма данных, но их некому обрабатывать, и мы совершенно не в курсе дела. Мы даже ничего не можем добиться от нашей службы безопасности. Эти сволочи так изнемогают от своей высокой ответственности, что ни с кем не желают ее разделить.
Он снова пробежался по комнате, не спуская с меня сверкающих глаз:
— Значит, если мы начнем операцию, то будем работать одни. Абсолютно одни.
— Вы же знаете, я иначе не работаю. В этом-то все и дело. Меня это задание устраивает, его — нет. Ломэн — специалист по хорошо подготовленным операциям. А такие трюки не по его части. Правда, на сей раз риск велик: план Куо мне до сих пор точно не известен.
Что толку сейчас напоминать Ломэну, что он сам втянул во все это и Управление, и меня, и сам за все отвечает? Меня волновало другое: надо принять мой план, значит, нужны позитивные аргументы. Я сказал:
— Поймите, как раз хорошо, что мы работаем одни. По крайней мере нам никто не мешает. Мы отвечаем за исход операции, а для достижения результата все средства хороши. Рискуем только мы сами. Никто из наших агентов не попадется, у нас нет агентов. Ведь нашего Управления не существует, разве не так? Вы же сами мне говорили. И в этом наше преимущество: мы можем делать то, на что другие службы просто не способны.
Теперь уже я стоял над ним:
— Это беспроигрышное дело, Ломэн. Если у них все будет в порядке, — тогда личная охрана Представителя справится с Куо. Если оплошает охрана, то, возможно, сработает местная полиция или спецслужбы. Конечно, если им повезет. Но и тем, и другим может не повезти — тогда между Куо и Представителем останемся только мы.
Мы стояли так близко, что можно было разговаривать шепотом. Я видел свое отражение в блеске его жестоких глаз.
— А дело верное, Ломэн. И если мы добьемся успеха, кто спросит, как мы его достигли? Резидент? Он никогда не задает вопросов. Да если бы мы отчитывались в каждом своем шаге, резидент давно бы сидел без агентов. Нам никто не мешает, мы действуем на свой страх и риск, и наш план готов.
Я отошел в сторону, чтобы дать ему пять секунд на размышление. Ему надо было подумать, не чувствуя на себе моего взгляда. Но пять секунд, не больше — ведь я припас решающую реплику:
— Это же не план, а само совершенство, Ломэн. Опасный, простой, красивый, жестокий и эффективный. Классический план. Одна собака перегрызает глотку другой.
Глупо получается. Сперва он уламывает меня участвовать в операции, а теперь мне приходится его уговаривать.
— Что вам потребуется? — спросил он. Значит, уломал-таки.
— Укрытие и темная комната с фотоаппаратурой.
— Это все?
— И ваше общее руководство. А сейчас я очень хочу спать. Не высплюсь, могу провалить задание. Но общее руководство все равно за вами. У меня все в порядке, а у вас?
— Какое вам нужно укрытие?
Он говорил, еле ворочая языком, точно напился вдрызг. Он еще не осознал, что обратного пути нет.
— На углу Линк Роуд и Рама IV стоит дом. Он предназначен на снос. Там еще надпись есть: “Тэйлор- Спирс” — компания, занимающаяся сносом зданий. Этот дом снесут через месяц, не раньше. “Тэйлор-Спирс” выбилась из графика: когда сносили трамвайное депо, повредили под ним электрокабель — так что у них сейчас хлопот не оберешься. Кстати, “Тэйлор-Спирс” — английская компания. Фасад дома выходит на восток, мне нужна комната на последнем этаже. И о ней никто не должен знать.
Ломэну все это не понравилось:
— Полковник Рамин говорил мне, что полиция обыщет около трехсот нежилых помещений, где окна выходят на улицы, по которым двадцать девятого проедет кортеж. Да и в жилых домах они сейчас проверяют списки жильцов.
— Об этом не беспокойтесь. Я уже был в том доме — они меня не найдут.
Ломэн все еще был недоволен.
— Пусть компания отпустит всех рабочих посмотреть кортеж, только и всего, и пусть в доме никого не будет. В конце концов, двадцать девятое объявлено нерабочим днем.
Потом я добавил:
— Мне бы хотелось, чтобы вы все это обеспечили. Никто не должен входить в здание, кроме полиции. Это английская фирма, а у вас есть набор официальных удостоверений — выберите любое. Для господ Тэйлора и Спирса это прекрасная возможность продемонстрировать неколебимую преданность отчизне, земля которой… И так далее.
— Не учите меня. Это уж моя забота, — надменно сказал он. — Какая вам нужна комната?
— Самая обыкновенная. Только темная — чтобы можно было днем проявлять и пользоваться увеличителем. И еще: желательно, чтобы комната была рядом с тем домом. Не хочу без необходимости
