Она была не в состоянии просмотреть программу, поэтому, отбросив газету, потянулась к коробке с шоколадными конфетами и надкусила одну. С апельсиновым кремом, отметила она равнодушно. Эти конфеты она купила в тот злосчастный день, чтобы хоть чем-то порадовать себя, но было совсем не весело есть их в одиночестве.
Саманта окинула взглядом уютную гостиную и попыталась вспомнить, что хорошего было и есть в ее жизни. У нее хороший дом, хорошая семья и, хотя она с такой готовностью жалеет себя, все у нее в порядке. Дела в кафе наладятся, когда она подыщет себе новую помощницу. Кто бы мог подумать! Саманта покачала головой. И как это Дебби угораздило так скоропалительно выйти замуж! Впрочем, для будущего ребенка, наверное, так будет лучше.
Ее глаза снова наполнились слезами, и она нетерпеливым движением смахнула их рукой. Казалось бы, сама она должна радоваться: ей повезло. Она тоже могла оказаться в такой же ситуации, как Дебби. И что бы она делала с ребенком? Что подумал бы о ней ее отец? Саманта вспомнила свои переживания на протяжении той пары недель, пока она не убедилась в том, что не беременна. Был момент, когда ей хотелось, чтобы ребенок был — ребенок Мэтью. В память о нем и о том, что было между ними. Крошечное существо, нуждающееся в ее любви.
Какой-то шум на улице вывел ее из состояния задумчивости. А потом в пустом доме зазвенел резкий настойчивый звонок. Саманта посмотрела на часы. Половина десятого. Кто бы это мог быть, так поздно? Ее нервы напряглись. Кто мог знать, что она дома одна?
Пол!
Она вздохнула и неохотно поднялась с дивана. Только Пол знал, что все домашние уехали. Только Пол мог прийти так поздно. И хотя до нее дошли слухи, что Пол встречается с другой девушкой, отец мог попросить его зайти к ней. Мистер Максвелл все еще надеялся, что его дочь передумает. О том, что новой девушке Пола это вряд ли придется по душе, он не подумал.
В холле было темно, и Саманта, охваченная внезапным страхом, решила не зажигать свет. А вдруг эти не Пол? Сколько раз она со всех сторон слышала предостережения, что женщинам опасно открывать двери после наступления темноты. Она не хотела стать первой жертвой какого-нибудь убийцы — убийца же должен с кого-то начать!
В дверь больше не звонили, и она в нерешительности прислонилась к стене. Наверное тот, кто звонил, уже ушел. Может быть, в почтовый ящик бросили какой-нибудь рекламный проспект?
Вздохнув, Саманта выпрямилась. Это просто смешно, подумала она. Она не сможет расслабиться, пока не откроет и не убедится, что за дверью никого нет. А вдруг это вор, который хотел удостовериться, что хозяев нет дома? Саманта решилась. Она откроет дверь и продемонстрирует, что в доме есть люди.
Быстро, чтобы не передумать, она приоткрыла дверь и выглянула наружу. В лицо ей ударил порыв ветра, в холл залетели сухие листья. Незапертая калитка раскачивалась на петлях, но неожиданный посетитель, похоже, ушел.
Но тут она услышала стон и от испуга вскрикнула. На ступеньках, скрючившись как от боли, сидел человек. Ее первой реакцией было поскорее захлопнуть дверь и позвонить в полицию. Но что-то знакомое было в его облике.
Боже! У нее пересохло во рту, и она опустилась на корточки рядом с ним. Голова его безвольно болталась, и ей нетрудно было повернуть ее лицом к свету.
— Мэтт! — выдохнула она, с тревогой подумав, что у нее начались галлюцинации. Как мог он оказаться здесь, на ступеньках ее дома? Ведь он не знал, где она живет!
Но это был он. На нее смотрели такие знакомые, слегка затуманенные, темные глаза.
— Сэм, — позвал Мэтью, и она была готова поклясться, что в его голосе прозвучало облегчение. — Черт, Сэм, вот проклятье — кажется, у меня отказали ноги.
Саманта беспомощно смотрела на него. Она все еще не могла поверить, что это действительно он. Казалось бы, сбылись ее мечты, и ей так захотелось обнять его. Но снова здравый смысл остановил ее.
— Ты… болен? — спросила она, впиваясь ногтями в ладони, чтобы удержать себя и не прикоснуться к нему. Мэтью покривился.
— Да нет, — ответил он. — Не думаю. Дай мне руку, помоги подняться, хорошо? Вот что значит выпить виски на голодный желудок.
Саманта моргнула.
— Ты хочешь сказать… ты пьян? — Она выпрямилась, почувствовав презрение к себе. Ну конечно, он думает только о себе, а другие его мало волнуют. А она-то размечталась, увидев его у своих ног! Она пока не знала, что привело его сюда, но ясно одно: ей это не сулит ничего хорошего.
— Нет, я не пьян, — пробормотал Мэтью и, схватившись за дверной косяк, поднялся на ноги. — Просто мне нужно было съесть что-нибудь перед уходом из офиса… — Он нахмурился и устало откинул со лба отросшие волосы. — Я не помню, когда ел в последний раз.
Саманта не знала, верить ему или нет. Отступив на шаг, она посмотрела на него более внимательно. Непохоже, чтобы он был пьян — просто у него усталые глаза. Он был бледным и измученным, к тому же сильно похудел. Но теперь, встав во весь рост, он выглядел скорее жертвой, чем грешником.
Глядя на него, она вспомнила, что сама одета неподходящим для приема посетителей образом. Линялые полотняные брюки, старый свитер и вязаные тапочки не слишком красили ее. Кроме того, уже несколько недель она ничего не делала со своими волосами, только наспех расчесывала их. Ни стрижки, ни прически — прямые пряди, разбросанные по плечам.
— Как… как ты сюда попал? — спросила Саманта. Она не могла заставить себя спросить, почему он явился.
— Вот в этой машине приехал, — сказал он, указывая на неприметный черный «Салун», припаркованный у обочины. — И, предваряя твой вопрос, отвечу: я немного выпил только здесь, в местном трактире. Мне нужно было хлебнуть для храбрости, но, боюсь, я хлебнул что-то не то.
— Хлебнуть для храбрости? — недоверчиво переспросила Саманта. — К чему тебе храбрость?
— А ты как думаешь, зачем? — устало спросил Мэтью, прислоняясь к двери. — Можно, я войду? Мне нужно поговорить с тобой.
Саманта не двинулась с места.
— Как ты узнал, где я живу? Мэтью вздохнул.
— Я нашел твой адрес в телефонном справочнике.
— Нашего номера в телефонном справочнике нет.
— О Господи! — Покрасневшие глаза Мэтью смотрели в ее глаза. — О'кей. Я поручил кое-кому найти тебя. Могу я теперь войти? Или мне нужно попросить разрешения у твоего отца?
Саманта облизнула губы.
— Моего отца здесь нет. Его ресницы дрогнули.
— Но ведь это его дом? — осторожно произнес он, и она кивнула. — Ну что ж, — он явно вздохнул с облегчением, — тогда давай найдем другое уединенное место, где мы могли бы поговорить.
Саманта судорожно вздохнула.
— О чем?
— О нас с тобой.
— О нас с тобой? — Саманта невольно отпрянула. Воспользовавшись ее замешательством, Мэтью вошел в дом и, прислонясь к вешалке, чтобы удержаться на ногах, закрыл дверь. Затем обессиленно закрыл глаза и схватился за дверную ручку, чтобы снова не упасть.
— Прости, — проговорил он невнятно, открывая глаза, и Саманта, внезапно забыв о своих обидах, подставила ему плечо. Она помогла ему пройти через холл в гостиную. Мэтью опустился на диван. Саманта с тревогой смотрела на него.
При свете он выглядел еще хуже. Его глаза были воспалены, а в лице не было ни кровинки. Он откинулся на подушки, как будто не отдыхал уже несколько дней. И хотя она уверяла себя, что все это не имеет к ней никакого отношения, ее сердце переполнило сострадание.
— Твоих родителей нет дома? — спросил он, явно пытаясь скрыть свою слабость, и Саманта решила, что лгать нет смысла.
— Да, — ответила она, — сегодня утром они уехали в отпуск. В Тенериф. Мэтью выпрямился.
— Надолго?
