— Неужели? Впрочем, я никогда не увлекалась цветами. Они красивы, спору нет, но их красота слишком нарочита и искусственна. Красота ради красоты.
— И все же как прошли скачки? — вмешался в разговор Дерек, решив положить конец словесному пикированию.
— Хорошо, хорошо, — пробормотала миссис Морган. — А вы, Джейсон? Как вы воспринимаете красоту?
Дерек пожал плечами.
— Для меня красота это то, на что приятно смотреть. Роза красива, но и лошадь на лугу тоже приятная картинка.
— Да-да, лошадь на лугу. Хорошо. — Старуха замолчала, задумчиво кивая головой. — Только красота цветка принадлежит тому, кто им владеет, а красота лошади всем.
Кэрол настороженно взглянула на тетю. Что за странные рассуждения?
Миссис Морган подала знак Стефани, и та подала ей бренди на маленьком серебряном подносе.
— Полагаю, нам пора поговорить о чем-то менее мимолетном, чем красота. — Старуха уставилась на Дерека. — Вы знаете, что Кэрол унаследовала три миллиона долларов. Ее отец оставил деньги в трастовом фонде, ответственность за управление которым возложил на меня.
— Мне известны условия.
— Знаете ли вы о том, что муж Кэрол не в праве претендовать на какую бы то ни было часть наследства?
— Меня это не интересует. Я женился на ней не из-за денег.
Кэрол затаила дыхание. Она пришла в библиотеку, чтобы получить чек, а попала на допрос к инквизитору.
— Почему вы женились на ней?
— Потому что я люблю ее.
— И полагаете, что ваш брак не распадется в течение ближайшего года?
— Он не распадется.
Миссис Морган подняла руку, подзывая Стефани.
— Хорошо. — Старуха взяла поданную помощницей ручку и подписала какую-то бумагу. Это чек.
Кэрол облегченно вздохнула. Ну вот и все.
Долгое ожидание наконец-то закончилось. До мечты остался всего один шаг Только вот радости она почему-то не испытала. Будущее приходило на смену настоящему, а значит, Дерек Мэддиган уходил в прошлое.
— Жизнь сейчас не та, что раньше, — продолжала миссис Морган. — И люди не те. К сожалению, мне уже даже не шестьдесят, но я хочу как-то обезопасить тебя, Кэрол. Защитить от нестабильности современных отношений.
Стефани подала старухе вторую бумагу.
— Так вот, я решила, что будет надежнее передать деньги по частям. Сейчас ты получишь двести пятьдесят тысяч. Еще пятьсот на первую годовщину свадьбы. Через два года — миллион.
Через три — все остальное. Надеюсь, тебя это устраивает?
Кэрол поднялась.
— Мы так не договаривались, тетя Джулиана. Вы не можете нарушить условия, установленные моим отцом. Нельзя менять правила в середине игры.
Миссис Морган выпрямилась в кресле.
— Я могу поступать так, как захочу. — Она помолчала. — И еще одно условие. Вы должны жить в этом доме. Оба.
— Зачем вам это нужно, тетя? Хотите, чтобы я возненавидела вас?
— Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, — ответила старуха с таким видом, словно никакое другое объяснение не пришло бы никому и в голову.
Но, по-видимому, Кэрол имела на этот счет другое мнение.
— У вас весьма странное представление о том, как сделать меня счастливой. — Она скомкала чек, швырнула бумажку под ноги тете и, повернувшись, выбежала из библиотеки.
Сердце колотилось, как после марафонского забега. Глаза щипало от подступивших слез.
Из груди поднимался крик отчаяния. Кэрол трясло от злости. Она взрослая женщина и не позволит командовать собой восьмидесятилетней старухе! Если так пойдет дальше, то ей еще долго придется довольствоваться крохами с чужого стола.
Кэрол взлетела по лестнице, ворвалась в спальню и захлопнула за собой дверь.
— Все! Хватит! С меня довольно. Пусть подавится своими миллионами! Пусть засунет их себе…
В дверь постучали.
— Нельзя!
Стук повторился.
— К черту! Я ухожу!
Дерек не стал стучать в третий раз.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил он, подходя к кровати, на которой лежали чемоданы.
— Разве непонятно?! — Кэрол сорвала с вешалки первое попавшее под руку платье. — Я сыта по горло этим спектаклем! Надоело! Мне наплевать на эти чертовы деньги! Наплевать на этот чертов особняк! Наплевать на этот чертов центр творчества! Глупая, бессмысленная затея! Пустая мечта! Я думала, что смогу сделать что-то такое, чем могли бы гордиться мои родители, но это невозможно. Сниму комнату и постараюсь найти какую-нибудь работу. Пора жить своей жизнью.
— Возьми хотя бы это. — Дерек протянул ей скомканный чек.
— Мне не нужны ее деньги.
— Это твои деньги. И их вполне достаточно для начала. Если Гленда найдет спонсоров, ты сможешь реализовать все свои планы. Я уверен в тебе.
Она отвернулась, сдерживая слезы, но, когда Дерек обнял ее за плечи, одна слезинка все же сорвалась с ресниц.
— Я не могу больше! — всхлипнула Кэрол. — Не могу ждать, не могу унижаться, не могу терпеть! Я хочу начать жизнь заново, а здесь это невозможно.
Дерек прижал ее к себе.
— Подожди еще немного. Останься здесь со мной на одну только ночь, а утром мы определимся окончательно. Хорошо? Если захочешь уйти, я помогу тебе.
Кэрол подняла голову и пристально посмотрела на него.
— Тебе-то какое дело до моих проблем?
— Хочу, чтобы ты была счастлива.
— Но так больше продолжаться не может!
— Почему? Тетя Джулиана не поставила под сомнение наш брак, не потребовала никаких доказательств, что мы действительно женаты.
Через пару дней она вернется в Брисбен. Врасплох ей нас не застать, тем более что Стефани всегда успеет предупредить. В крайнем случае я даже готов перебраться в особняк на постоянное жительство. Сэкономлю на квартплате.
— Ты… ты сделаешь это ради меня?
— С удовольствием. Если, конечно, ты сама меня не прогонишь. Занимайся центром, а я начну работать с Бобби Стайлсом.
Кэрол задумчиво пожевала нижнюю губу.
— Если тетя Джулиана узнает, что мы обманули ее с браком, мне не видать денег до тридцати пяти лет. Она имеет право даже продлить этот срок до пятидесяти. Это противно и мерзко — жить в ожидании-смерти единственного родственника.
— Она ничего не узнает. До сих пор нам ведь удавалось водить ее за нос.
Кэрол вздохнула. Оставалась еще одна нерешенная проблема.
— Если бы я смогла заплатить тебе за год, я бы заплатила. Но я не могу. В году триста шестьдесят пять дней. Триста шестьдесят пять умножить на сто пятьдесят получается…
