влюбилась в этого парня с первого взгляда.
Кэрол гордо вскинула голову.
— Может быть, и влюбилась.
Он покачал головой.
— А по-моему, ты просто отчаянно рвешься к наследству и готова использовать все, что попадется под руку.
— Откуда ты знаешь о наследстве?
Лицо Джейсона расплылось в самодовольной усмешке.
— Разумеется, от твоей симпатичной тетушки. Мы с ней только что весьма мило поболтали. Должен сказать, старушка немало удивилась, когда узнала, что мужчина в постели ее дорогой племянницы совсем не Джейсон Стенли Роуз, бизнесмен, сын экспортера из Гладстона, а какой-то незадачливый спортсмен, безработный, подобранный буквально на улице.
Воспользовавшись тем, что Джейсон разжал пальцы, Кэрол развернулась и со всего размаху двинула мерзавца в живот. Боксер из нее получился никудышный, и удар пришелся мимо цели: кулак попал ниже. Глаза у Джейсона Стенли Роуза, бизнесмена, сына экспортера из Гладстона, выскочили из орбит, и он, схватившись обеими руками за пострадавшее место, медленно опустился на тротуар.
Кэрол, готовая продолжить экзекуцию, нависла над ним подобно Немезиде, но рядом скрипнули тормоза, из остановившейся машины выскочил Дерек.
— Что тут, черт возьми, происходит?!
Кэрол с удивлением посмотрела на свой кулак.
— Я его ударила. Только он почему-то упал.
Дерек озабоченно взглянул на стонущего Джейсона.
— Как это случилось? Он стукнулся головой?
— Нет. Просто упал и начал стонать.
— Куда ты его ударила?
— Откуда мне знать? Я целила в живот, но, похоже, промахнулась. Может, притворяется?
По губам Дерека скользнула ироничная усмешка.
— Нет, не притворяется. Ты нанесла ему запрещенный удар. В боксе тебя бы дисквалифицировали.
Кэрол шагнула к Джейсону.
— Я, пожалуй, пну его еще раз.
Джейсон поднял руку, прося о пощаде, а Дерек обхватил охваченную жаждой мщения женщину за талию и оттащил от греха подальше. Потом он наклонился, схватил врага за шиворот и рывком поднял на ноги.
— Я же предупреждал тебя: держись от нее подальше. Убирайся отсюда, да поживее, а не то пожалеешь, что вернулся в Сидней.
Джейсон не заставил просить дважды и поспешно отступил к автостоянке. Когда его машина свернула за угол, Кэрол опустилась на ступеньку и закрыла лицо руками.
Вот и все. То, чего она опасалась, произошло. Их секрет раскрыт. Теперь тете Джулиане все известно. Ей достаточно только позвонить в банк и аннулировать выписанный чек. О том, какие еще меры могут последовать вслед за этим, Кэрол не хотела и думать. Не исключено, что тетя решит вообще не подпускать племянницу к деньгам, считая ее безответственной обманщицей. Конец мечтам.
— Ты в порядке? — участливо спросил Дерек.
Она покачала головой.
— Тетя все знает. Этот негодяй встречался с ней и обо всем рассказал. — Кэрол подняла голову и горько усмехнулась. — Странное дело, я вовсе об этом не сожалею. Пожалуй, даже наоборот. Надоело притворяться. — Она поднялась и отряхнула юбку. — Вот только не знаю, что делать дальше. То ли поговорить с тетей, то ли просто собрать вещи.
— Если хочешь, я сам объясню ей, как это получилось, — предложил Дерек.
Привстав на цыпочки, Кэрол поцеловала его в щеку.
— Спасибо, но я и так создала тебе много проблем. Хватит, участвовать в семейных дрязгах занятие не для мужчин. — Она потянула на себя дверь. — Далеко не уходи. Я дам знать, чем все закончится.
Войдя, Кэрол сразу направилась в библиотеку. Если тетя не в столовой и не в спальне, то сидит над своими каталогами и справочниками или изучает состав участников ближайшего дерби. Пришло время окончательного выяснить отношения. Что будет, то и будет. В любом случае терять ей нечего.
— Да, тетя, я не замужем! — с порога объявила Кэрол. — Я обманула вас, потому что хотела получить свои деньги. Если вы хотите меня о чем-то спросить, спрашивайте.
Миссис Морган оторвалась от толстенного альманаха и неожиданно посмотрела на руки племянницы.
— У тебя грязь под ногтями.
— Вы не слышали, что я сказала? Я не замужем. Мой жених сбежал от меня в день свадьбы.
Человек, который спит в моей спальне, мне не муж. Я наняла его на роль мужа. Мой медовый месяц — выдумка. И виноваты во всем вы.
— Почему?
— Потому что мне нужны деньги из трастового фонда. Потому что я хочу сделать в своей жизни что-то полезное. Потому что я не хочу ждать до тридцати пяти лет. — Выпалив все это на одном дыхании, Кэрол взяла паузу перед заключительной частью своей небольшой речи. — Вопрос стоит так: либо вы отдаете мне деньги, либо никогда меня не увидите. — Она сложила руки на груди, на всякий случай скрестив пальцы. Если Стефани Макалистер была права, то тетя должна капитулировать.
— Ты знаешь мои правила.
— Ваши правила! Это же смешно. Деньги принадлежат мне. Их заработал мой отец. Он всего лишь доверил вам сохранение наследства. Ему и в голову бы не пришло, что вы станете размахивать предо мной этими тремя миллионами, как костью перед собакой, и заставлять меня танцевать на задних лапках. Вы отдадите деньги или нет?
— Нет.
— Тогда я ухожу, и вы никогда меня не увидите.
Кэрол слышала, как стучит в груди сердце.
Хотя они никогда не были особенно близки, тетя оставалась ее последней родственницей.
Если она уйдет сейчас, то у нее уже никого не будет.
Джулиана Морган молчала.
Что ж, пора принимать решение, каким бы трудным оно ни казалось. Кэрол повернулась и вышла из библиотеки.
В коридоре ее ждала Стефани.
— Мисс Кэрол, не спешите. Дайте ей время.
Не уходите.
— Нет, я больше не могу. Если останусь, если снова подчинюсь ей, то не освобожусь уже никогда. Когда-то же надо начинать самостоятельную жизнь. Спасибо, Стефани. Вы были очень добры ко мне. Я вас люблю.
— Я вас тоже.
Кэрол выжала из себя улыбку.
— Пойду наверх и уложу вещи. Мне нужно подыскать себе новое жилье. Не хочу брать отсюда ничего.
— Берите все, что вам нужно, — прошептала Стефани. — И не забудьте того чудесного молодого человека, которого послала вам судьба.
Возьмите его с собой. Не думаю, что вам повезет встретить другого такого.
Кэрол кивнула и стала подниматься по лестнице. Что же делать с Дереком? За последние недели он стал частью ее жизни, очень важной частью. Но что их объединяло? Неделя бурной страсти. Не погаснет ли огонь, как только они окажутся за стенами особняка?
Она остановилась и посмотрела вниз. Как же, оказывается, трудно уходить из дома, покидать место, в котором провел всю жизнь, где все знакомо, где каждый уголок хранит память о тебе, где жили твои
