прижал ее к себе. Бетани не противилась его настойчивым губам; последний раз, говорила она себе, последний раз, и мне хватит до конца жизни.
— Это не правильно — то что мы делаем, — сказала она слабым голосом, когда наконец смогла говорить.
— Я знаю, но это — последний раз. До твоего отъезда я постараюсь не встречаться с тобой наедине.
Она прижалась лицом к грубой шерсти его свитера.
— Это место пугает меня, Адам. Пока я в доме, мне все время кажется, что за мной кто-то подсматривает.
— Вот хоть один повод радоваться, что ты уедешь, но я не представляю, как я теперь буду жить без тебя.
Она посмотрела на него.
— Я вчера ночью была у Грейс в комнате. Она опять напилась, и ее мучили кошмары, — Бетани помолчала. — Я не уверена, но, по-моему, она призналась в убийстве Дженифер.
— Грейс? — Адам недоверчиво посмотрел на нее и тяжело вздохнул. — Это ужасная мысль, но я почти хочу, чтобы это оказалось правдой.
— Потому что это даст нам возможность?.. Он отпустил ее.
— Я знаю только, что через две недели ты уедешь и я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.
Вечером за столом, впервые за последние дни, собралось все семейство. Но за спокойной размеренностью семейного ужина Бетани явственно ощущала какую-то угрозу.
Она заметила, что Тео пьет слишком много;
Грейс — вообще почти не пьет; лицо Эсме было измученным и серым. Ветер завывал снаружи, по огромному залу гуляли сквозняки. Очередной порыв ветра был такой силы, что казалось — стены не выдержат и он прорвется в дом. Свет мигнул и погас.
— Что происходит? — испуганно закричала Грейс. Свет опять загорелся.
— Ты должна была привыкнуть к выходкам нашего потрепанного временем дома, — мягко сказала Эсме.
— Я никогда к нему не привыкну. Ненавижу его!
— Пробовал позвонить перед ужином — телефон не работает. — Тео поднял свои налитые кровью глаза на Адама.
— Да, провода порваны во всей округе.
— Мы полностью отрезаны от мира, — торжественно сказала Дина. — Как романтично.
Обычный разговор, подумала Бетани, — но, прикрываясь словами, они внимательно разглядывают друг друга.
— Пора спать, Дина. Для первого дня достаточно.
— Не уходите, — попросила Дина, когда они поднялись к ней в комнату.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, просто не хочу оставаться одна.
— Ты, наверное, рада будешь вернуться в школу? Девочка неожиданно обняла Бетани.
— Я ненавижу школу, миссис Райдер. Они там не верят, что моя мать — знаменитая актриса.
— Но ты ведь знаешь, что это правда, и это главное. Они слишком молоды, чтобы помнить то время, когда она играла на сцене, — сказала Бетани.
— Я не такая, как другие. У всех есть тети и дяди, сестры и братья, они приезжают к ним; а ко мне приезжает только Адам и все спрашивают, где моя мама и почему я не приглашаю никого к себе погостить на каникулы.
Бетани поцеловала ее.
— Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что твоя мать больна.
— Она пьет, — с отвращением сказала Дина.
— Это тоже болезнь, Дина. Ты должна понимать, что она очень несчастна.
— Здесь все несчастны, миссис Райдер, все.
От Дины Бетани пошла прямо к себе и сразу же легла. Она долго лежала, занятая своими мыслями, и уже было начала засыпать, как вдруг в дверь постучали. Она села в кровати.
— Кто там?
— Дина, — донесся до нее приглушенный ответ.
— Заходи.
Когда в дверях белым пятном показалось лицо Дины, Бетани раздраженно сказала:
— Включи свет, Дина.
— Я не могу. Он не включается. Бетани пробралась к выключателю и пощелкала им.
— Должно быть, провода порваны.
— Я читала в кровати, — испуганно сказала Дина, — и вдруг он погас, а я не могу спать одна в темноте.
— Ты не знаешь, есть в доме свечи? — спросила Бетани.
— Целая куча на кухне.
От одной мысли, что ей придется идти через весь дом в темноте, Бетани пробрала дрожь. Однако делать было нечего и она потянулась за теплым халатом.
— А можно я тут останусь?
— Да, но только в кровати, и хорошенько укройся.
Бетани спустилась в зал. Проходя мимо собак, растянувшихся у камина, она задержалась. Бетани подошла к Герою и потрогала его голову, прислушиваясь к размеренному дыханию животного. Пес никак не отозвался на ее прикосновение, и она поняла, что с гончими, которые всегда мгновенно реагировали на малейший звук, что-то не так — похоже им подсыпали сильного снотворного.
По залу пронесся сквозняк, принесший сверху, » откуда-то с галереи, отчетливый звук шагов. Бетани медленно выпрямилась.
— Кто там? Никто не отвечал.
— Кто там? — повторила Бетани, чувствуя, что ее голос срывается на истерику. Сильнее, чем когда- либо, она ощутила, что кто-то наблюдает за ней из темноты галереи.
Позабыв страх, она кинулась наверх. На галерее никого не было.
— Миссис Райдер, — донеслось до нее, — что происходит? — Лицо Дины показалось из дверей ее спальни.
— Дина, ты выходила из комнаты?
— Нет, миссис Райдер.
— Иди внутрь и запри дверь. Никому, кроме меня, не открывай. Понятно?
Дина перепуганно кивнула. Бетани подождала, пока щелкнет задвижка, и пошла к комнате Грейс. Там было пусто.
Бетани тихонько постучала в следующую дверь.
— Адам! Адам, ты здесь? — Ответа не было, она открыла дверь и увидела нетронутую с вечера кровать. Она не хотела идти в комнату к Тео или будить Эсме с ее больным сердцем и стояла, не зная что делать и чуть не плача от страха. В зале послышались шаги.
« — Адам, Грейс, это вы? — она подбежала к перилам как раз в тот момент, когда с шумом открылась входная дверь. Ветер ворвался в дом, пронесся по залу и растрепал волосы Бетани. Дверь захлопнулась, и опять стало тихо.
Она сбежала по ступеням. Взгляд ее привычно задержался на стене с оружием.
Кинжала с рукояткой в лунных камнях там не было.
Кем бы ни был тот, кто выскочил из дома перед Бетани, его нигде не было видно. Где-то там, в шепчущем и вздыхающем под ветром лесу кто-то сжимал в руках кинжал, который, по убеждению Бетани, однажды уже убил женщину.
Ветер пробирался сквозь складки ее халата, рот пересох от страха. Какое ей дело до всего этого; она вовсе не должна выяснять, кто убил Дженифер Хенекин. Нет, подумала Бетани, должна, если хочу
