освободить Адама от того кошмара, в котором он живет.
Внезапный пронзительный крик, завершившийся каким-то хриплым бульканьем, заставил сердце Бетани замереть на секунду. Опять стало тихо.
Бетани побежала на крик, плохо понимая, в какую сторону бежит; она остановилась, только оказавшись на покрытой подснежниками поляне у ручья, тихо журчащего под мостиком.
Лунный свет, пробивающийся из-за облаков, придавал всему месту какое-то неземное очарование; посреди всей этой красоты лежала Грейс Трегаррик; около нее, с руками, обагренными кровью, стоял на коленях Адам.
Должно быть, с губ Бетани сорвался какой-то звук, потому что он поднял голову и увидел ее и выражение ужаса в ее глазах. Он вскочил на ноги.
— Бет, ты ведь не подумала, что…
Она не стала ждать продолжения — повернулась и бросилась бежать. Ей было все равно, куда, лишь бы подальше от этого человека. Она вспомнила его слова: «Через две недели ты должна уехать, и я сделаю все, чтобы этого не случилось».
Где-то позади голос кричал:
— Бет! Вернись!
Она выбежала из леса на пустошь, и голос Адама, постепенно удаляясь, затих наконец где-то в стороне. Бетани упала на землю и рыдала, пока не почувствовала, что у нее нет больше сил ни плакать, ни бежать дальше. Она подняла голову. Над деревьями были видны трубы Трегаррик Манора, дома, стоящего в стороне от других; дома, где вместо закона и порядка правила животная страсть во всех ее проявлениях.
— Бетани, где ты? — услышала она совсем недалеко от себя его голос.
Она вскочила и побежала, на этот раз к лесу, в сторону дома. Чья-то фигура показалась прямо на ее пути, и, прежде чем Бетани успела закричать от страха, она узнала Эсме, все еще одетую в вечернее платье, которое свежий ветер раздувал бесформенным шаром вокруг ее маленького тела. В таком виде она действительно могла напугать кого угодно.
Она увидела Бетани и подошла к ней, испуганно оглядываясь.
— Я так рада, что встретила вас, — вздохнула Бетани. — Нам нужно сейчас же вернуться домой, миссис Трегаррик. Грейс мертва, ее убили. Надо позвонить в полицию.
— Телефон все еще не работает, — ответила Эсме, настороженно оглядывая Бетани.
Откуда-то сзади доносились крики Адама. Взгляд Бетани скользнул по серому платью Эсме. Теперь на нем появился какой-то странный узор — ржавые пятна не правильной формы. Она подняла глаза и увидела, что Эсме смотрит на нее с удовлетворенной улыбкой.
— Вы удивлены, миссис Райдер?
— Мне следовало бы догадаться. Вы единственная, кто мог бы решиться на убийство. Наверное, вы убили и Дженифер.
— Да, я убила ее. И не жалею об этом. Она была дурной девушкой; ей хватало бесстыдства, чтобы завлекать молодых людей своим телом. Она ждала ребенка от Тео. Этот дурень хотел на ней жениться; я не могла допустить этого. Она соблазнила его и пыталась женить на себе. С Салли было то же самое. — Пришлось ее выгнать.
Бетани про себя молила Бога, чтобы Адам скорее нашел ее.
— Это понятно, миссис Трегаррик, — сказала она спокойно. — Но почему Грейс?
— Именно она сказала мне о Дженифер в ту ночь. Она, знаете ли, ревновала. Она тоже его любила. Удивление Бетани, казалось, забавляло Эсме.
— О да, она его полюбила с первой же встречи. Адам никогда не сказал бы вам об этом. Он склонен винить во всем ее пристрастие к спиртному. На самом деле, он просто перестал существовать для Грейс после того, как она встретила Тео. Тео с ней просто развлекался, так что она была не опасна — до сегодняшней ночи. Я слышала, как она умоляла его взять ее с собой. Он отказался, но он слаб, как и его отец, и со временем она бы его уломала. Так что я подождала, пока он уйдет, и убила ее.
— Вы понимаете, что в этом обвинят Адама? Ее глаза блеснули.
— Я на это рассчитываю.
— Но почему, миссис Трегаррик? Вы ведь так им гордитесь.
— Горжусь! — Она хрипло рассмеялась. — Я его ненавижу. Каждый раз, как я вижу Адама, я вспоминаю своего мужа и те бесконечные унижения, которым он меня подвергал. — Она пристально смотрела на Бетани. — Он никогда меня не любил. Он никого не любил, кроме матери Адама. Он бы никогда на мне не женился, если бы я не забеременела.
— Неужели вы хотите, чтобы Адам пострадал за грехи отца?
Но Эсме уже не слушала ее. В глазах ее разгорался странный блеск; она продолжала:
— Все думали, что я леди, — она засмеялась. — Прислуживала в баре — вот что я делала до замужества! Когда Гревилл привел в дом эту Розанну, я ничего не могла с этим поделать. Он пригрозил все рассказать обо мне и сделать из меня посмешище. — По ее щеке скатилась слеза.
Бетани шагнула к ней.
— Забудьте об этом, миссис Трегаррик. Вам не станет легче, если вы причините вред Адаму. Он и так страдает.
— Тео унаследует Трегаррик Манор, как только Адам уйдет с дороги. Все должно быть именно так. А потом он женится на ком-нибудь, кто ему подходит — на леди. Так что ты можешь позабыть свои выдумки.
— Тео мне не нужен. Я люблю Адама, так что тут вы ошибаетесь.
— С тобой будет, как с Грейс. Сейчас тебе кажется, что ты любишь Адама, потом он тебе надоест, и ты захочешь Тео. А он — слабый человек. Совсем как отец.
Из-за ее спины появился кинжал. Бетани оцепенела, она умоляюще смотрела на Эсме.
— Если вы убьете меня, то это нельзя будет приписать Адаму. Никто не поверит. Я — единственная причина, по которой он мог бы убить Грейс.
— Не беспокойся об этом; они сначала осудят его за убийство Грейс, и этого вполне хватит.
Эсме шагнула к ней; лунные камни ярко сверкнули.
— Адам! Адам! — закричала Бетани.
Отступая, она зацепилась ногой за корень, и теперь лежала на земле, беззащитная перед женщиной, заносящей над ней изогнутый кинжал.
Бетани закрыла глаза, ожидая, что сейчас лезвие вонзится в ее тело и все будет кончено…
Но этого не произошло.
Она открыла глаза. Эсме по-прежнему склонялась над ней, но смотрела куда-то в сторону. Ее губы пытались выговорить какое-то слово.
— Тео.
— Мама! Ради всего святого, что ты делаешь? — Но тут он все понял. — Ты убила Дженифер. Ты убила ее. Дина говорила мне, но как я мог поверить?
— Мне пришлось это сделать, Тео. Иначе ты женился бы на ней.
— Как ты могла это сделать?
— Не говори так, Тео. — Она заплакала. Кинжал упал на землю, и Бетани, на грани обморока, опять закрыла глаза, на этот раз чувствуя огромное облегчение.
— Ты убила ее, — все повторял Тео, как будто никак не мог в это поверить.
— Не смотри на меня так, Тео.
Бетани села. Глядя на эту жалобную, умоляющую старуху, трудно было поверить, что она хладнокровно лишила жизни двух женщин, и только что чуть не убила третью.
Эсме шагнула к Тео, но он отступил, избегая ее прикосновения.
— Зачем ты хотела убить Бетани? — спросил он. — Ее-то за что?
— Она все знает, Тео. Я боялась, что она расскажет. Неужели ты не понимаешь, что, убрав ее и Адама с дороги, мы станем наконец настоящими хозяевами здесь, в Трегаррик Маноре.
— Она убила Грейс, Тео.
Он закрыл лицо руками и застонал.
