— Не кричите на меня. Я с вами полностью согласен. Но посмотрите на вещи реально. Это было много лет назад, городок крохотный. Да и что, в конце концов, могли сделать власти? Она била Сару? Причинила ей физическую боль?
— Сэмпсон не раз видел, как она шлепала ее в церкви. Наверняка, когда никто не видел, делала и что- нибудь похуже.
Ник смотрел только на дорогу — само спокойствие и невозмутимость, лишь один мускул нервно подрагивал, выдавая, что спокойствие требовало усилий.
— Думаю, вы правы, но все это случилось много лет назад. Сара уже взрослая. Может быть, сейчас у нее хорошая работа, муж и пара детишек. Что бы ни случилось с ней в детстве, это уже в прошлом.
— Я не могу поверить, что вам все это настолько безразлично!
Ник припарковал машину около пресвитерианской церкви и повернулся к Энелайз:
— А я не могу поверить, что вас настолько волнует судьба человека, с которым вы даже никогда не встречались.
— Я не могу это объяснить, но Сара мне не кажется чужой. Как будто между нами есть какая-то связь. Я почувствовала это прошлой ночью, когда впервые услышала о ней. А потом — сегодня утром, когда разговаривала с преподобным Сэмпсоном. Я словно сама ощутила ее печаль и одиночество. Как будто кто-то свыше приказал мне найти эту девочку, найти и защитить от этой ужасной женщины.
Ник скептически приподнял бровь.
— В общем, так, — Энелайз потянулась к ручке дверцы, — меня совершенно не волнует, верите вы мне или нет и собираетесь ли вы продолжать работать на меня. Я и одна смогу во всем разобраться.
— Энелайз… — Ник положил руку на ее плечо, успокаивая, но вместо этого по ее коже побежали мурашки…
Девушка задержала дыхание, замерла на мгновение. Его ладонь скользнула вниз по ее руке. Послышался чей-то полувздох-полустон. Или, может, ей только показалось?
Это уже совсем никуда не годится. Нет, конечно, это было здорово, действительно здорово, но ей совершенно не нужно, чтобы кто-то кроме жениха заставлял ее испытывать те неконтролируемые чувства, которых сам жених не вызывал. Правда, нельзя было сказать, что ей так уж хочется почувствовать нечто подобное рядом с собственным женихом.
Ник убрал руку, Энелайз выскочила из машины. Он смог догнать ее только на ступеньках лестницы.
— Энелайз, мои слова вовсе не значат, что я вам не верю. Я просто не могу это понять. Я помог вырастить четырех младших сестер, я четыре месяца был женат, поэтому точно знаю, что значит подчинить свою жизнь заботе о ком-то. Но волнения о незнакомке?..
Она остановилась и обернулась к нему.
— У меня всегда было все. Но я не сделала ничего, чтобы это заслужить. А Сара не сделала ничего, чтобы заслужить столько несчастий. Нечестно, что у меня есть все, а у нее практически ничего. Может, это мой шанс вернуть все на свои места.
Ник непонимающе смотрел на нее.
— Ну, как хотите. Это ваше дело. — Его взгляд опустился к ее обнаженным ногам. — Вы уверены, что хотите зайти в церковь в таком виде?
Она вызывающе вздернула подбородок.
— Помнится, мне говорили, что Бога больше интересует внутреннее содержание, а не внешняя оболочка. А потом, у меня все равно ничего другого нет. В сумку только это и поместилось.
Ник нахмурился.
— А почему вы не взяли нормальный чемодан?
— Если бы мои родители увидели, что я пакую чемодан, они бы не разрешили мне ехать. И если бы хоть кто-то в городе увидел меня с этим чемоданом, они бы немедленно сказали моим родителям, и результат был бы точно таким же.
Ник медленно окинул взглядом тело Энелайз. При этом ей казалось, что он касается ее руками, и кровь просто вскипала от каждого такого прикосновения.
— Но вы же уже взрослая женщина.
— Родители чересчур меня оберегают. Мне двадцать семь, но, если бы вы увидели, как они ко мне относятся, вы бы подумали, что мне только семь. Кстати, я не звонила им с тех пор, как приехала в аэропорт Вайоминга. Они, должно быть, волнуются. Мне нужно найти телефон.
— А у ваших родителей есть причины так о вас волноваться?
Энелайз свирепо посмотрела на Ника. Конечно же, так сразу рассказать ему она не могла, что давала родителям несметное количество поводов для волнения, но и лгать на ступенях церкви ей тоже не хотелось. К счастью, дверь открылась и поток прихожан оттеснил их друг от друга, так что на неприятный вопрос отвечать не пришлось.
— Простите, — обратилась она к элегантной пожилой леди. — Я ищу Уинстона Тернбула. Он сегодня здесь? Вы не могли бы показать его мне?
Женщина посмотрела вокруг.
— Сейчас я его не вижу, но он здесь. Уверена, он скоро выйдет. Похож на лысого кузнечика в синем костюме.
— Спасибо.
Энелайз пробилась сквозь поток людей к Нику, который все еще недовольно хмурился, скрестив руки на груди.
— Директор здесь… — начала она, но Ник оборвал ее на полуслове:
— Я слышал. Вы хотите, чтобы делом занимался я, или мне поехать домой, а вы справитесь без меня?
— Я пыталась помочь.
Он взъерошил волосы и глубоко вздохнул.
— Я знаю. Но мне бы хотелось, чтобы впредь вы этого не делали. Договорились? Если вы хотите, чтобы дело вел я, то позвольте мне этим и заниматься. Если нет, я передаю вам все сведения и возвращаюсь домой.
— Я не хочу, чтобы вы возвращались домой. Особенно теперь, когда мы знаем о существовании Сары. В одиночку мне будет трудно ее найти.
Ник увидел кого-то за ее спиной.
— Думаю, это и есть директор Тернбул. И Ник направился к человеку, который полностью соответствовал описанию пожилой леди. Энелайз последовала за ним. Ник может, конечно, считать, что не нуждается в ее помощи, но кто не ошибается?
Ник припарковал свою колымагу на переполненной стоянке закусочной «У Софи». Несмотря на строгий вид, Уинстон Тернбул оказался довольно дружелюбным человеком и согласился поговорить с ними при условии, что они составят ему компанию за обедом.
— С тех пор как семь лет назад умерла моя жена, я всегда у Софи не позже чем в двенадцать десять. Там меня уже ждет порция жареной картошки. Церковь — это довольно-таки голодное место!
Войдя в переполненный ресторанчик, Ник подумал, что им вряд ли удастся найти свободный столик, но Уинстон уверенно повел их к пустой нише.
— Это место всегда зарезервировано для меня, — сказал он, усаживаясь за столик с одной стороны и предлагая им занять места напротив.
Энелайз села первой, за ней — Ник. Он не ожидал, что края скамьи окажутся значительно выше середины, поэтому, едва усевшись, тут же съехал прямо на Энелайз.
— Простите, — пробормотал он, отодвигаясь. Очевидно, постоянный компаньон Уинстона за обедом обладал немалыми габаритами, раз скамья настолько прогнулась точно посередине.
— Чего желаете? — спросила официантка. Все еще пытаясь усесться поудобнее на этой желобообразной скамье, Ник взял в руки меню.
— Мне, пожалуйста, жареного цыпленка. — Энелайз была весела и полна энтузиазма, несмотря на то что, возможно, не привыкла к забегаловкам такого типа. — Я обожаю жареных цыплят. И еще — большой стакан колы.
Вероятно, ему не стоит удивляться. Она уже выдержала местный мотель и местную тюрьму. Почему же
