поменьше занял позицию у входа в клинику, чтобы сделать еще снимки. Леон снова облачился в серый форменный халат и занял свое место в качестве временного сотрудника стола справок. Баум через больничного администратора передал все необходимые распоряжения персоналу. Пациент так и не пришел в себя. Он пребывал в отдельной палате и был подключен к системе жизнеобеспечения. Его вещи находились в тумбочке рядом с кроватью, в кожаном ранце благополучно лежал конверт.
В двадцать минут третьего ко входу подкатил красный «рено» пятой модели, за рулем сидел молодой человек в темных очках. Из машины вышла блондинка, одетая точно так же, как накануне. «Рено» проехал еще несколько метров, туда, где полицейские именно на этот случай оставили место для стоянки. Номер его был записан.
Блондинка взбежала по ступенькам и толкнула дверь. В справочном окне она осведомилась о Гвидо Ферри.
— Мне велели прийти сегодня, — напомнила она молодому человеку — тому самому, который был очарован ею накануне. — Я его сестра.
— Все в порядке, мадемуазель, поднимитесь на четвертый этаж, в реанимационное отделение. — Он улыбнулся ей, но она не ответила на улыбку. «Красотка, но злючка», — решил он про себя.
На четвертом этаже она отыскала нужную палату.
— Я сестра Гвидо Ферри, могу я его повидать?
— Добрый день, мадемуазель Ферри, — приветствовала ее дежурная медсестра. — К сожалению, вчера мы не могли вас пропустить. И сегодня ваш брат без сознания. Тяжелая черепная травма. Он вас наверняка не узнает.
— Понимаю, — отозвалась посетительница. — Я ненадолго. Где он?
Медсестре показалось, что она вовсе не выгладит обеспокоенной. Правда, некоторые умеют скрывать свои чувства… Пока они шли по коридору, она сказала:
— Доктор знает, что вы пришли. Он зайдет, чтобы поговорить с вами.
— Хорошо.
Сестра пропустила девушку в палату и заботливо прикрыла дверь. Пациент лежал на спине, весь опутанный трубками, подключенными к приборам. По экрану дисплея бежали ритмичные волны — удары сердца. Посетительница посмотрела на его лицо и перевела взгляд на сложную аппаратуру. Подошла к тумбочке — это была единственная мебель в комнате, помимо кровати и стула. Перетряхнув пожитки парня, она без труда нашла то, что искала, и быстро переложила конверт к себе в сумку. Тут отворилась дверь и вошел доктор.
— Я проверяю вещи. — Она нисколько не смутилась.
— Травма чрезвычайно серьезна, сердце может отказать в любую минуту. — В голосе врача слышалось сочувствие. Она может справляться о здоровье брата по телефону — пусть звонит когда угодно. Пока нельзя обещать, что он вообще придет в сознание, а если выживет, то неизвестно, вернется ли к нему разум. Доктор ожидал взрыва отчаяния, слез, — каменное спокойствие посетительницы поразило его. Впрочем, может быть, она потрясена горем, в шоке…
— Можно мне еще побыть здесь?
— Понимаю, — отозвался доктор, — я вас оставлю. Только не трогайте ничего.
Дверь за ним закрылась. Посетительница достала из сумки целлофановый пакет и, подойдя к кровати, закрыла им рот и нос лежащего, перекрыв трубку. Сверху положила еще полотенце, лежавшее возле тазика. Потом отошла и встала так, чтобы видеть дисплей. Меньше чем через полминуты зеленые линии навеки прекратили бег…
Она положила полотенце на место, сунула в сумку целлофановый пакет и вышла. Проходя мимо дежурной сестры, не попрощалась, не поблагодарила. Медсестра, сидевшая у приборной доски в аппаратной, как раз пила кофе с приятельницей и обратила внимание на экран угловой палаты только спустя две-три минуты. Она выскочила в коридор, зовя дежурную. А блондинка тем временем уже спускалась в лифте, прижимая локтем сумку и гладя прямо перед собой.
Как только она появилась в холле, рука Леона дернулась, коснулась уха, и какой-то человек, с виду рабочий, вышел на улицу. При его появлении два автомобиля, стоявших поблизости, включили двигатели.
— Выходит из клиники, сейчас выйдет, — сказал Баум в нагрудный микрофон. Все машины были настроены на волну грузовика. — Машина, на которой она приехала, стоит, водитель на месте. Внимание, вот она!
При появлении на лестнице блондинки с сумкой через плечо заработала фотокамера.
— Спускается, поворачивает направо, к машине — увидела ее в десяти метрах от себя…
Девушка быстро дошла до машины, водитель, наклонившись, открыл дверь, она села, и они мгновенно отъехали.
— Едут по улице Дютен, — сообщил Баум, — в конце улицы им придется повернуть направо — там одностороннее движение, но Леопард пусть будет настороже: они, если что заметят, могут и налево повернуть, что им правила? Бобер, поезжай за ними, только не приближайся особо.
— Бобер — на Контроль. Вас понял. Конец связи.
— Контроль — Зебре. Сейчас проедут мимо вас. Пропустите на полсотни метров — и следом.
— Зебра — на Контроль. Вот они! Еду.
В этот момент красный «рено» повернул с улицы Дютен направо, как и положено. Бауму теперь его было не видно. По радио зазвучала торопливая речь:
— Зебра — на Контроль. Они опять повернули направо, на магистраль. Тут большое движение, мы их пока видим, но Лиса пусть подстрахует.
— Контроль — Лисе. Мимо вас проезжает красный «рено», за рулем мужчина, рядом с ним женщина. Двигайтесь за ними, не теряйте из виду. Вперед!
— Лиса — на Контроль. Вижу их в зеркале. «Рено» идет быстро. Еду за ними, машин тут чертова пропасть. Они впереди, между нами две машины. Направляемся к югу. Предупредите тех, кто впереди, в одиночку мы их упустим.
— Контроль — Бизону. Красный «рено», водитель мужчина, рядом женщина. За ними — Лиса. Включайтесь в погоню.
И тут произошло то, чего никто не ждал. «Рено» сбавил скорость, пристроился в хвост 73-му автобусу и, как только этот автобус подкатил к остановке, затормозил. Пассажирка выскочила и оказалась в автобусе в тот момент, когда автоматические двери уже почти закрылись.
— Лиса — на Контроль. Женщина пересела в 73-й, который идет в южном направлении. За кем ехать — за ней или за «рено»?
— Контроль — Лисе. Черт побери! За автобусом!
То же самое Баум приказал Бизону и трем другим машинам, стоявшим вдоль трассы. Держать под наблюдением «рено», который, нарушив правила, повернул влево и скрылся на большой скорости в боковой улице, было бессмысленно. Девица вроде бы избрала вчерашний маршрут, хотя могла выйти и на другой остановке. Ясно было одно — от преследования уходить она обучена. И никого нет в автобусе рядом с ней.
Баум проклинал себя, но тут же у него возникла идея.
— Контроль — Бобру. Прекратите преследование и отправляйтесь на Восточный вокзал. Морис пусть стоит в метро там, где ее вчера потеряли: на переходе. Она может выбрать именно этот маршрут, предполагая, что уж этого от нее не ждут.
— Бобер — на Контроль. Выполняем.
Девица наверняка чувствует, что за автобусом следят. Но если ребята сработают хорошо, то она успокоится: не позволят они ей ничего заметить. Все, что она делала до сих пор, — это меры предосторожности. Или, может, у нее просто воображение разыгралось? Что она может знать о содержимом конверта? Как ей догадаться, что это фальшивка, подкинутая ДСТ? С ее точки зрения, если бы уж полиция следила за ней, то ее арестовали бы прямо в клинике на том основании, что она оставила фальшивый адрес. И потом ее бы спросили насчет фальшивого удостоверения ее братца. Нет, по всей вероятности, девчонка, принимая меры предосторожности, просто следует правилам. А преследователи имеют четкую инструкцию: если видите, что она может скрыться, хватайте ее!
