мамаши с детьми, потому что там проводили свой послеобеденный отдых целые компании пьяниц. Вот и сейчас на скамьях расположились два неприглядных старика и еще более старая и еще менее приглядная старуха. Рене в своем воскресном, то есть женском, обличье уже был тут. Рука об руку они начали прогуливаться по гравиевой дорожке, петлявшей меж пыльных кустов, переговариваясь негромко, проясняя все детали предстоящих акций и повторяя по нескольку раз наиболее важные детали, чтобы поточнее запомнить. Свидание длилось ровно двадцать минут, — затем Рене укатил в своем белом фургоне, а Рольф на такси доехал до места, откуда за десять минут пешком дошел до дому и с удовольствием продолжил изучение суховатого, но полезного произведения Эмилио Луссу.
Рене же пересек весь Париж, поставил машину у станции метро Порт Жавель и отправился на «Марию Луизу». Там он пересказал все, о чем говорилось на свидании с Феликсом, и час спустя, около пяти вечера, снова вышел на набережную, поднялся по ступенькам у моста Мирабо, перегнал свою машину на противоположную сторону шоссе и, развернувшись, остановился на перекрестке. Вклиниться в густой поток машин, несущихся по авеню Эмиль Золя, было делом непростым. Внимательно следя, не образуется ли где просвет, он не заметил справа от себя двух полицейских на мотоциклах. Они оказались там случайно: их делом было следить за уличным движением в тот час, когда парижане возвращаются в город после выходного дня. На минуту остановились, чтобы покурить, и как раз собирались вернуться на свой пост. Перекур распорядком их службы предусмотрен не был. По правде сказать, им совершенно нечего было делать на авеню Эмиль Золя. У одного из них оказалась хорошая память.
— Слушай, а вот этот фургон, — сказал он напарнику. — Помнишь, что-то насчет такого говорили. Смотри-ка, и номер тот же!
— Да ну его! Если мы им займемся, придется начальству объяснять, почему это мы здесь оказались, — нам же положено быть на мосту!
— Нет, знаешь, насчет него ведь специально звонили, это наверняка что-то важное. Может, нам больше будет пользы, чем вреда. Поехали!
Фургон как раз в этот момент тронулся с места и влился в поток движущихся машин. Мотоциклисты бросились в погоню, но им на это понадобилось несколько секунд. Выключив сирены и мигалки, оба развили максимальную скорость и догнали белую машину, когда она пересекла мост и поворачивала вправо. Расстояние между мотоциклами составляло в этот момент метров сто. Тот, у которого была хорошая память, посигналил второму: задерживаем? Он кивнул в ответ.
Моторы мотоциклов взревели, и они мгновенно поравнялись с фургоном, включив при этом сирены. Один обогнал его и дал сигнал остановиться, второй держался рядом слева. Слабосильному фургончику не под силу было вступать в соревнование с двумя мощными мотоциклами, но нервы у Рене оказались крепкими. Он резко бросил машину на того, что мчался слева, и, не будь ездок специально тренирован, он вылетел бы из седла прямо на дорогу. Однако он удержался, хотя едва не разбился о перегородку, разделяющую в этом месте два потока машин.
Тот, что был впереди, увидел эту сцену в зеркале и понял, что призыв остановиться выполнен не будет и водитель сейчас постарается сбить и его. Рванув вперед, он вызвал по рации подмогу. Напарник теперь двигался вслед за фургоном. Свернуть с шоссе было невозможно: поворотов здесь нет.
— Куда направлять машину? — спросила дежурная, выслушав сообщение и просьбу.
— Не знаю пока. Пожалуй, к мосту Альма, но я еще уточню. — В голосе говорившего не было уверенности.
Фургон на своей предельной для него скорости — шестьдесят — двигался вдоль реки, сзади и спереди держались мотоциклы. Через несколько минут возле подземного перехода у моста Альма полицейским повезло во второй раз: впереди оказалась пробка, на пути к центру застряли десятки машин. Фургону оставалось либо затормозить, либо попытаться куда-нибудь свернуть. Тому, что ехал впереди, было ясно: водитель готов на все. Опасный преступник, и скорее всего вооружен. С тяжелого мотоцикла на ходу особо не постреляешь. Он нажал на газ, стиснув машину коленями, будто норовистую лошадь, в момент оказался там, где недвижно стояли попавшие в пробку машины, и резко, с визгом, затормозил. Вытаскивая пистолет из кобуры и спрыгивая на землю, он предоставил своему коню валиться наземь и повернулся лицом к приближающемуся фургону, который уже сбавлял скорость из-за массы машин впереди. Полицейский держал пистолет обеими руками, целясь в водителя, готовый выстрелить, если тот попытается выйти. Но Рене, уже на малой скорости, резко вывернул влево, на центральную полосу — если бы ему удалось ее пересечь, он мог бы пуститься наутек в противоположном направлении.
Полицейский выстрелил дважды по покрышке переднего колеса, того, что было ближе к нему, и еще дважды по ветровому стеклу. Второй выстрел пробил шину, третий — стекло в углу, и от отверстия мгновенно разбежалась сеть мелких трещин. Фургон остановился прямо на центральной полосе, там, где растет трава. Рене выскочил и бросился бежать, сжимая в руке пистолет.
Второй преследователь тоже спрыгнул с мотоцикла, его оружие было наготове. Держа пистолет обеими руками на уровне глаз, он прицелился и выстрелил по бегущему. Рене упал, хватаясь руками за парапет набережной, к которому бежал, видя в нем спасение. Пуля вошла под правое колено и раздробила коленную чашечку. Он рухнул сразу, пистолет ударился об асфальт. Через секунду полицейские уже заламывали ему руки за спину.
— Произведен арест, — сообщил один из них по рации. — Вот теперь присылай машину, дорогая, да побыстрей, а то пить жутко хочется. Привет!
Час спустя о происшествии узнал Руассе — ему позвонили из префектуры девятого округа. И через пять минут после этого зазвонил телефон у Альфреда Баума.
— Насчет фургона, которым вы интересовались. Мои люди его отыскали. Водитель задержан. — Он сообщил подробности.
— Отлично, господин Руассе, вы очень нам помогли. Где он?
— В префектуре девятого округа.
— Можно устроить, чтобы его передали нам?
— Я уже распорядился.
— И машину его заодно.
— Мне сказали, что ее уже доставили в полицейский гараж. Можете ее тоже забрать.
— Спасибо. Постараюсь это сделать побыстрее. Если удастся сегодня кого-нибудь найти.
— Мы их можем подержать до завтра, если хотите.
— Посмотрим. Задержанного мне бы хотелось заполучить еще сегодня.
Баум тут же перезвонил дежурному на улицу Соссэ.
— Надо немедленно забрать человека, который арестован сегодня и находится в данный момент в префектуре девятого округа. Говорят, он ранен — полицейский его подстрелил где-то в районе набережной Нью-Йорк. Необходимо заполучить его прямо сейчас, пока полиция не передумала. Позвони мне, как только его доставят. Да, еще пошли кого-нибудь в их гараж, за его машиной — белый «рено», фургон. Если он не на ходу, все равно тащите. Сам решай, как это лучше сделать. И торопись!
В распоряжении дежурного было двое сотрудников и машина. Вскоре они уже были в префектуре девятого округа. Рене приволокли из камеры двое дюжих полицейских, раненая нога висела плетью. Он был бледен и, видимо, испытывал сильную боль. Его отнесли к машине и запихнули на заднее сиденье, не обращая особого внимания на рану. Он ведь чуть не убил одного из их товарищей, так что ребята решили приберечь сочувствие для кого-нибудь другого.
Как только машина ДСТ скрылась из виду, к окружной префектуре с воплем сирены подкатил полицейский фургон, и в дежурке появились четверо — двое в форме и двое в штатском.
— Из городской префектуры, — сообщил старший чином. — Приказано забрать у вас водителя, который задержан сегодня на набережной, во время инцидента со стрельбой.
— Кем приказано?
— Самим префектом.
— Господи, чего это он всем сразу понадобился? Да кто он такой, этот малый?
— Понятия не имею. Мы только выполняем приказ. Давайте его сюда.
Дежурный покачал головой:
— Сожалею, но это невозможно. Его нет.
— Как это нет?
