надеюсь превратить наше бюро в небольшое, но процветающее агентство. Мне нравится эта работа. Вот и получается, что если вы занялись делом только в память о Томе, я думаю и о собственной выгоде.
Откровенность произвела на Мердока впечатление. Он спросил:
– Иначе говоря, вы рассчитываете использовать меня в своих интересах?
– Если я окажусь полезен, вы в прессе не станете преувеличивать мои заслуги, но и замалчивать не будете. Вот почему я и предлагаю вам союз. Или лучше назвать это иначе? Ведь не со всем пойдешь в полицию, правда?
Мердок совершенно искренне согласился и пожаловался, что не знает, с чего начать. Но потом решил рассказать Керби про два обстоятельства, о которых тот ничего не знал, и начал с происшествия в квартире Тома.
Серо-зеленые глаза Керби широко раскрылись, он тихонько присвистнул.
– Черт побери, вас же просто могли подстрелить!
– Пожалуй, если бы я включил свет.
– Вот именно! Вы же застали его на месте преступления. И раз вы его увидели, ничего не оставалось, как вас убрать…
Покачав головой, он нахмурился.
– Но зачем вы пошли туда? Ведь полиция обыскала квартиру?
Кент сознался, что теперь понимает несостоятельность своей идеи, но тогда ему казалось, что полиция могла что-то проглядеть.
– А потом ко мне явилась парочка гостей, – продолжал он, – возможно, тех же самых, что напали на Салли Фишер и утащили сумочку.
Он подробно изложил, как все было, и слова Бекона насчет этих типов. Имен ему лейтенант не назвал, но они известны.
– Сегодня их выпустят под залог. Бекон надеется через них выйти на заказчика.
– Тут и я могу помочь, – заявил Керби, – узнать, кто они такие. У меня есть связи среди знающих людей. Да, точно, это может стать ниточкой…
Он опередил Мердока, когда официант принес счет.
– Не спорьте, – услышал Кент в ответ на свои протесты, – раз я в этом разговоре был заинтересован, то имею право вас угостить.
Положив на стол полтинник, Керби отодвинул стул.
– Если не найдете лучшего подхода, думайте об Олдерсонах, – посоветовал он. – Попытайтесь поработать изнутри – вы со всеми там знакомы. А понадобится помощь снаружи-предупредите меня.
Подмигнув, он добавил:
– С удовольствием займусь той блондинкой-как её зовут, Рита? Просто куколка… Я зайду позднее и посмотрим, что нам удалось узнать. Ладно?
Оказалось, в фотостудии его опять ждали: Делани, завидев его в коридоре, крикнул, что в приемной какая-то женщина.
– Имени не назвала, сказала только, что вы её друг.
Обойдя перегородку, отделявшую его кабинет, Кент увидел на стуле у окна миловидную женщину лет тридцати, вполне зрелую, но сохранившую свежий цвет лица и прекрасную фигуру. Женщина была в черном. Звали её Элис, фамилию он не помнил-для него она всегда была дочерью Тома Брейди.
При его появлении она поднялась, протянув к нему руки. На мгновенье черные глаза наполнились слезами, но она постаралась их прогнать и даже выдавить из себя улыбку. Когда наконец заговорила, голос звучал напряженно, но спокойно-она сумела взять себя в руки.
– Здравствуй, Кент.
Мердок не знал, что сказать. В голове его мелькало множество мыслей, но таких пустых и неуместных, что он смог только откликнуться эхом:
– Здравствуй, Элис.
Огляделся и понял, что это малоподходящее место для разговора.
– Пойдем отсюда.
Взяв под руку, он поднялся с ней на лифте на пятый этаж, где был выгорожен целый ряд клетушек для репортеров, чтоб они могли спокойно обрабатывать свои заметки. Кабинет побольше предназначен был для автора передовиц, только то им никогда не пользовался. Мердок убедился, что там свободно, и пропустил Элис вперед.
– Мне ночью позвонили, – сев на стул, Элис отвела глаза в сторону, словно избегая выражений сочувствия. – Из полиции.
Мердок тоже отвел глаза, все ещё не находя нужных слов, но понимая, что должен это сделать. Наконец он признался:
– Не знаю, что и сказать.
– Понимаю, Кент. Пока слишком рано, да и не надо, – я-то знаю, как вы к папе относились.
– Вы с кем-нибудь уже разговаривали?
– Только с папиным адвокатом. А потом решила повидаться с вами. Думала, расскажете, как это
