Рассел кивнул и, глотнув ещё пива, прошел через вращающиеся двери на кухню. По американским стандартам она выглядела низкой, темной и загроможденной, но печи и огромных размеров холодильник были вполне современными и, что значительно важнее, ни один из полудюжины работавших там мужчин и женщин не обратил на него никакого внимания, когда он миновал пару кладовок и открыл дверь, которая вела, как он и предполагал, в проход, отделявший квартиру Дарроу от соседнего дома.
Сам проход был шириной примерно в шесть футов и когда Рассел остановился под зарешеченными окнами спальни Дарроу, то понял, что понадобится изрядное усилие, чтобы взобраться на подоконник, хотя если кому-то понадобилось бы спрыгнуть вниз, то высота не превышала пяти футов.
Такие же окна были и в гостиной. Потом он подошел к тяжелой деревянной калитке, верхняя часть которой, опутанная колючей проволокой, возвышалась примерно на фут над его головой. Сейчас калитка была заперта на щеколду и скобу с продетым через них прочным засовом; он отодвинул его, открыл калитку и посмотрел на надпись по-испански, которая, как он полагал, предназначалась для поставщиков, так как рядом была кнопка, от которой вдоль нижней части стены шел тонкий провод. Внутри скоба местами была вытерта до блеска-очевидно, по ночам она запиралась не на засов, а на висячий замок.
Влекомый до этого исключительно любопытством и какими-то весьма неопределенными мыслями, Джим вдруг громко расхохотался: просто ему пришло в голову, что он разыгрывает из себя детектива и занимается пустой тратой времени – такой специалист как Гектор Квесада несомненно обследовал и проход, и калитку, и окна наверху, проверив все возможности, если те действительно существуют.
Вернувшись обратно к недопитому пиву, он спросил бармена – симпатичного темнокожего парня в белом фартуке и белой рубашку с черным галстуком, не приходила ли обедать Лола Синклер.
– Иногда она приходит, – ответил бармен, – иногда нет. Как правило она появляется после полудня.
– Вы не знаете, где она живет?
Бармен принес телефонную книгу. После недолгих поисков он нашел нужное место, отметил его указательным пальцем и потянулся за блокнотом и карандашом. Рассел наклонился над стойкой.
– Если уж вы занялись этим, – сказал он, – то посмотрите заодно и адрес Ала Фолли.
Бармен так и сделал, вырвал листок и протянул его через стойку. Рассел поблагодарил, глотнул ещё пива, так и не допив до конца, порылся в кармане и положил на стойку четверть доллара; повернувшись, чтобы уйти, услышал, как бармен сказал:
– Спасибо, сэр.
Здание, в котором находилась контора Хосе Ибарра, стояло в ряду трехэтажных каменных строений на левой стороне улицы, в самом конце города. Фасады зданий были настолько одинаковы, что только по дверям можно было отличить, где начинается одно и заканчивается другое, и нужный Расселу вход оказался третьим от угла. Вертикальный ряд табличек, некоторые – металлические, другие – стеклянные, указывал имена тех, кто занимал верхние этажи; холл, как и вход, был узким, лестничная клетка темной.
Когда Рассел вошел в крохотную приемную, то обнаружил там плотную черноволосую девушку, читавшую журнал за столиком с пишущей машинкой. Не поднимая глаз, она сказала:
– Buenos dias, – а он ответил – Доброе утро, – и достал бумажник.
Визитными карточками своей фирмы он редко пользовался, но сейчас решил, что момент самый подходящий, поэтому достал одну из них и показал девушке. Та улыбнулась, кивнула, отодвинула стул и исчезла в соседней комнате, а появившись вновь придержала дверь и кивком головы пригласила Рассела войти.
Поднявшийся ему навстречу из-за стола человек был невысоким и плотным. Широкое лицо, плотно прижатые уши, редкие черные волосы зачесаны прямо назад. Легкие брюки сияли ослепительной белизной, рубашка с открытым воротом и короткими рукавами была похоже на шелковую. Массивное золотое кольцо с синим камнем украшало руку, а когда он вышел из-за стола и жестом пригласил Рассела присесть в кресло, его ноги, обутые в плетеные кожаные туфли, оказались неожиданно маленькими.
– Вы прибыли из Нью-Йорка, мистер Рассел? Очень приятно. Присаживайтесь, пожалуйста.
Он снова сел, открыл пачку сигарет, достал одну и протянул остальные Расселу. Затем вставил сигарету в длинный, украшенный серебром мундштук, закурил и улыбаясь откинулся назад, всем своим видом приглашая Джима изложить цель своего визита.
– Я здесь не по делам фирмы, – начал Рассел. – Я – друг, вернее, был другом Макса Дарроу.
– А… – протянул Ибарра, разглядывая свою сигарету.
– Мне сказали, что вы были его адвокатом.
– Кто?
– Мой друг из газеты «Панама Ситизен».
– О, да, – Ибарра вставил мундштук в рот и стал курить короткими затяжками. Взгляд его бесцельно скользил по сторонам, и когда молчание стало затягиваться, Рассел спросил:
– Это действительно так?
– Я выступал по его поручению в некоторых делах. – Ибарра положил руку на край стола. – Ужасная трагедия, мистер Рассел.
– Но она не была для вас неожиданной?
– Простите?
– Я имею в виду, что у человека, подобного Максу Дарроу, хватало врагов.
– Возможно, – он воздел глаза. – Вы хорошо его знали?
– Мы вместе служили в армии. Я приехал сюда, чтобы встретиться с ним.
– Предстояла деловая встреча?
