руках стражей. Архиепископ Хьюберт неуверенно протянул поднятые с пола ножны. Джаван взял их, однако не спешил пока убрать меч Халдейнов.
— Прекрасно. И все же я желал бы получить ответ на свои вопросы, — заявил он, ткнув в Мердока клинком. — Ты, стой смирно. Еще одна такая вспышка, и попадешь в темницу, чтобы слегка остыть. Ты тоже, Хрорик, следи за собой.
Он вернулся к трону, опрокинутому, когда он бросился разнимать дерущихся, и с благодарностью кивнул Райсу-Майклу, который помог поставить кресло на место.
— Итак, — провозгласил он, сев и уложив обнаженный меч и ножны на колени. — Мы говорили о Кеннете Рорау. Мердок, Сигер заявляет, что ты убил его сам или это сделали твои люди. Ты отрицаешь это?
— Разумеется, отрицаю, — Мердок едва не сплюнул, глядя на Сигера.
— Благодарю. Этого довольно. Сигер, Мердок все отрицает. Готов ли ты доказать свои утверждения? Возможно, подсказать какие-то детали, которые освежат его память. Расскажи нам, каким образом Кеннет оказался в тот день при дворе.
Метнув ядовитый взгляд на Мердока, Сигер стряхнул руки, по-прежнему удерживающие его.
— Я на него не брошусь, — сказал он презрительно. — Лорду Кеннету было четырнадцать лет, когда они с сестрой попали к Эвану. Ей было тринадцать. По условиям опекунства, их следовало содержать в почетном заключении, но Эван сделал Кеннета своим оруженосцем.
Глубоко вздохнув, он продолжил, не глядя ни на кого из присутствующих:
— Он был бравым парнем, этот мальчуган, как только немножко освоился. А потом сделался отменным воином… Что говорить, когда ему сравнялось двадцать, Эван посвятил его в рыцари, хотя и не имел права, потому что Кеннет был заложником. Но к тому времени это уже не имело значения, потому что Эван полюбил Кеннета как собственного сына.
Миклос подошел чуть ближе и при этих словах Сигера задумчиво покивал в ответ.
— Со временем Эван стал герцогом, Кеннет уже был одним из его капитанов. Никто и не помнил, что прежде он был заложником. И он вместе с Эваном отправился тогда в столицу, три года назад. И когда этот человек украл у Кеннета его должность, и его люди напали на нас, — он ткнул пальцем в Мердока, — Кеннет пал одним из первых, защищая своего господина. Он был славным человеком и храбрым рыцарем. И вот он повинен в его гибели.
Мердок скрестил на груди руки, лицо потемнело от возмущения.
— Ничего об этом не знаю. Мои люди защищали меня от предателя. Может, при этом и погиб кто-то из клейборнцев, больше мне ничего не известно.
— Зато мне известно, — возразил Хрорик, наконец обратившись напрямую к Мердоку, — что именно ты виновен в смерти нашего брата и Кеннета, и каждого другого, кто погиб в тот проклятый день. Я призываю тебя к ответу за твои преступления, Мердок, я вызываю тебя на смертный бой, дабы ты мог доказать свою невиновность с оружием в руках.
Сделав шаг вперед, он выхватил латные рукавицы из-за пояса и швырнул их к ногам Мердока.
— Если ты неповинен в пролившейся крови, тогда пусть я умру той же ужасной смертью, что и мой брат. Но если на тебе вина за его гибель, так пусть гнев всех невинных убиенных тобою падет на твою голову! Бог мне свидетель, Джаван Халдейн, король Гвиннеда, я обвиняю этого человека в убийстве герцога Эвана Клейборнского и готов с оружием в руках защищать свою правоту!
Когда Хрорик бросил вызов, комната застыла. Все взоры устремились на Мердока, а затем на короля. Хрорик стоял в независимой позе, заправив пальцы за пояс.
— Сир, это неслыханная дерзость, — провозгласил Мердок. — Почему я должен отвечать на обвинения этого безумца. Вы были там, я никого не убивал.
— Да, я там был, — спокойно отозвался Джаван, поглаживая пальцами рукоять меча Халдейнов. — Именно поэтому я не доставлю себе удовольствия самому выступать судьей в этом деле. Хрорик предъявил обвинение и призвал тебя к Божьему суду. Если откажешься, я велю тебя изгнать из моего королевства как позорного труса.
— А если я соглашусь и одержу победу, согласитесь ли вы принести мне извинения, сир, — процедил Мердок сквозь стиснутые зубы. — Не трудитесь отвечать, я вижу, что вы решили довести эту пародию на правосудие до конца.
— Никакой пародии, милорд, — Джаван обвел присутствующих глазами, и почти все они попятились под его взглядом. — Все будет сделано в согласии с законом. Твой обвинитель повторит свои слова перед всеми придворными. Он имеет право проверить твою невиновность… и бросить собственную жизнь на другую чашу весов.
— Это не правосудие, — выкрикнул Ричард, сын Мердока. — Вы всегда его ненавидели, а теперь, когда надели корону, то считаете, что можете отомстить…
Взяв ножны, Джаван с силой бросил в них меч, не глядя на Ричарда.
— Меч в ножнах, господа, — объявил он. — Правосудие короля не имеет касательства к этому делу. Мы лишь проследим, чтобы были исполнены все требования протокола. Мердок Картанский, Хрорик Истмаркский бросил тебе вызов. Готов ли ты принять его?
— Готов, — ненавидящим голосом отозвался Мердок и вырвался из рук стражников, чтобы нагнуться и поднять брошенные Хрориком рукавицы. — Я утверждаю, что Хрорик Истмаркский лжет, и докажу это на поле брани в любое время и в любом месте, как укажет его королевское величество.
Взглянув на Хрорика, он швырнул латные рукавицы ему обратно так, что те ударили Хрорика в грудь, однако граф успел вовремя поймать их и отвесил Мердоку насмешливый поклон. На губах его играла недобрая улыбка.
— Битва до смерти, Мердок, — пробормотал он. — Я ждал этого дня три года.
Когда обоих вывели из комнаты, мастер Ориэль подошел поближе к королю, и принц Миклос вновь вместе со своим оруженосцем вышел на середину комнаты, оценивающим взглядом окинув их обоих.
— Ваш Целитель, не так ли? — произнес он негромко, сцепив руки за спиной и приветствуя Ориэля легким кивком. — Весьма осторожный шаг… Я хотел бы принести свои извинения вашему величеству за то, что послужил невольной причиной столь печальному повороту событий, хотя и предполагал, что мой вопрос может вызвать враждебность и даже замешательство, но, разумеется, не был готов к подобной ссоре. Увы, судя по всему, оба эти дворянина искренне верят в свою правоту… Полагаю, мастер Целитель готов это подтвердить. Ведь, разумеется, ваше величество знает, что Дерини способен выяснить истину без кровопролития, которое в ином случае неминуемо случится завтра?
— Здесь в Гвиннеде мы не приветствуем подобные методы, — невозмутимо парировал Джаван. — И я был бы благодарен вам, если бы вы не стали вмешиваться в сии материи.
Миклос с улыбкой склонил голову, судя по всему ничуть не чувствуя себя оскорбленным.
— Тогда, если мне позволено будет вернуться к материям, где мое вмешательство вполне уместно, милорд, то я хотел бы продолжить. Итак, судя по всему, лорд Кеннет принял благородную смерть. Однако могу ли я осведомиться, что же сталось с леди Судри?
Вопрос этот озадачил Джавана, поскольку он и позабыл о том, что заложников было двое. Кивнув Миклосу, Джаван поднял руку, чтобы привлечь внимание юного Грэхема и поманил его поближе. Его дядя Сигер последовал за ним.
— Принц Миклос только что напомнил мне, что остался еще один вопрос, господа, — сказал он. — Что сталось с леди Судри?
Грэхем покосился на Сигера с явной опаской, однако тот лишь хмуро усмехнулся в ответ, взирая на Миклоса с явным вызовом.
— Леди пребывает в добром здравии, милорд. Однако сомневаюсь, чтобы она пожелала вернуться в Торент. Она стала женой моего брата Хрорика, у них родилась дочь Стейси, которая станет графиней Истмаркской, если завтра ее отец падет в битве. А опекунами будем мы с ее кузеном, герцогом Грэхемом.
— В самом деле? — чуть слышно пробормотал Миклос, и Джаван мог лишь с горечью сказать себе, что вот, ныне завязался еще один неразрешимый узел.
— Ну что ж, полагаю, все прочие разговоры на эту тему лучше оставить до завтрашнего дня, — объявил наконец Джаван и взглядом подозвал к себе Карлана. — Граф Сигер, герцог Грэхем, думаю, мы еще
