приближалось к городу, зоркий Септах Мелайн указал на один из холмов, ближайший к Горе. Весь холм и возвышавшийся за ним склон были усеян воинами в форме короналя; они, как муравьи, кишели повсюду, сколько хватал глаз.
— Боюсь, что их здесь по десять против каждого из наших людей, — сказал Септах Мелайн. — Сюда собрали весь западный гарнизон и, похоже, привели народ и из других мест. Они заняли высоты. А готовы ли мы к такой встрече?
— А Корсибар готов? — спросил Гиялорис. — Он замахивается на нас этой армией, как кулаком. А вот сможет ли он сделать что-нибудь помимо замаха?
— Вышлите вперед парламентера, — сказал Престимион, мрачно глядя на огромное войско, расположившееся на холме. — Мы будем вести переговоры.
Парламентер поскакал в гору, и через некоторое время, когда уже начали сгущаться сумерки, с холма спустились двое всадников, чтобы, согласно предложению, встретиться с Престимионом на полпути между двумя армиями. Но Корсибара среди них не было. Главнокомандующими оказались Навигорн Гоикмарский в роскошном боевом одеянии из плотной глянцевой черной кожи и шлеме с алым плюмажем и Кантеверел Байлемунский. У него был куда менее воинственный вид, и одет он был в свободную полосатую тунику оранжевого и желтого цветов, схваченную на поясе красивой золотой цепью. Престимион был удивлен и расстроен, увидев веселого и добродушного Кантеверела здесь, во главе армии Корсибара. Круглое лицо герцога Байлемунского было странно холодным, и на нем не было и следа от обычной улыбки.
— Где Корсибар? — сразу же спросил Престимион.
— Лорд Корсибар пребывает в принадлежащем ему Замке, — с каменным выражением лица ответил Навигорн, глядя на Престимиона сверху вниз с высоты своего недюжинного роста. — Он поручил нам доставить вас туда с собой, чтобы вы могли попытаться оправдать перед ним свои последние действия.
— Умоляю вас, скажите, о каких действиях идет речь?
На этот раз ему ответил Кантеверел. Он говорил, как всегда, спокойно, но даже без намека на ту легкую теплую улыбку, которая всегда была его отличительной чертой.
— Вы сами это знаете, Престимион. Не можете же вы не понимать, что нельзя бегать по предгорьям, объявляя себя короналем и набирая войско, и при этом остаться не замеченным Корсибаром. Чего вы, собственно, хотите?
— Корсибар это отлично знает. Я не признаю его короналем и заявляю себя перед всем миром в качестве законного владельца трона.
— Ради Повелительницы Снов, Престимион, постарайтесь быть разумным человеком! — воскликнул Кантеверел, и на его лице мелькнула тень прежней улыбки. — Ваша позиция просто абсурдна. Никто и никогда не называл вас королем. А вот Корсибар владеет короной, и в этом нет никаких сомнений, Теперь он является короналем, и это признает весь мир.
— Престимион, вы принц Малдемарский, — Навигорн надменным скрипучим голосом перебил Кантеверела, — и ничего больше, и никогда не станете ничем большим. Лорд Корсибар имеет благословение понтифекса Конфалюма, который в Лабиринте утвердил его власть, согласно всем древним законам.
— Конфалюм его отец. Как это соответствует древним законам? Да и в любом случае Конфалюм просто не понимал того, что делает. Корсибар устроил так, чтобы его фокусники запутали сознание Конфалюма в куче заклинаний, превративших его собственного отца в трясущегося старого маразматика.
Кантеверел расхохотался.
— И вы, Престимион, говорите нам о том, что все это было сделано при помощи колдовства? Неужели нам предстоит услышать, что вы взяли себе на службу мага?
— Хватит тянуть время. У меня есть дела в Аркилоне, — холодно сказал Престимион. Он обвел взглядом большую армию, расположившуюся на холме. — Вы намереваетесь помешать мне?
— У вас есть дела в Замке, — ответил Навигорн. Он говорил достаточно твердо, хотя облик его показался Престимиону тревожным, как если бы он был очень недоволен сложившейся ситуацией и сожалел о столкновении, которое, как знали все трое участников переговоров, было неизбежно. — Когда вы были освобождены по просьбе Дантирии Самбайла, это было сделано под его личную ответственность. Он поручился за ваше поведение. Теперь прокуратор, насколько нам известно, уехал в Ни-мойю, а ваше хорошее поведение, похоже, состоит в том, что вы собираете армию и намереваетесь ввергнуть мир в гражданскую войну. Ваше освобождение отменяется, Престимион. Я приказываю вам именем лорда Корсибара немедленно отправиться с нами.
Наступила напряженная пауза. Престимиона сопровождали на переговоры только Септах Мелайн, Свор, Гиялорис и пятеро солдат. С Навигорном и Кантеверелом были лорды Сибеллор Банглкодский, Маларих Мерободский и тоже пятеро охранников.
Люди обеих групп держались крайне настороженно. Не могли ли эти переговоры закончиться немедленным вооруженным столкновением? Прежде всех дворян связывала между собой если не дружба, то приятельские отношения, но осталось ли от них сегодня хоть что-нибудь? Престимион пристально взглянул на Навигорна, чье хмурое лицо застыло, превратившись в каменную маску, затем бросил быстрый взгляд на Септаха Мелайна, который улыбнулся в ответ и положил руку на рукоять шпаги.
А не могла ли у Навигорна и впрямь возникнуть дикая мысль захватить его здесь, на переговорах, подумал Престимион. Если так, то это было бы дурацким поступком. Его спутники были более сильными бойцами, да и его войско находилось неподалеку, и оттуда всегда могла прийти помощь.
— Я не намерен сдаться вам, — наконец нарушил молчание Престимион. — Вы прекрасно знали об этом еще до того, как пришли сюда. Давайте не будем больше впустую тратить слова на эти формальности, Навигорн. Пусть будет то, чему следует быть.
— И что это? — спросил Навигорн.
— Откуда я могу это знать? Я лишь повторяю вам, что для меня лорд Корсибар вовсе не лорд Корсибар, а всего лишь принц Корсибар, и я не признаю его власти надо мною. А теперь я хотел бы закончить эту встречу.
— Как вам будет угодно, — без выражения ответил Навигорн. Он не предпринял никакой попытки помешать Престимиону вернуться в расположение его войска.
— Все же дела идут не совсем так, как положено во время великого паломничества, — сказал Престимион Септаху Мелайну. — Похоже, что нам предстоит вступить в войну прежде, чем мы смогли подготовиться к ней.
— Но и прежде, чем к ней успел подготовиться Корсибар, — откликнулся Гиялорис. — Если Навигорн и Кантеверел лучшие генералы, каких он смог наскоро найти, то мы сегодня же разорвем его армию в клочки.
— Кантеверел здесь только для того, чтобы немного смягчить обстановку. — заметил Свор. — Командует всем Навигорн, и он один будет распоряжаться, если сегодня произойдет битва.
— И какой же у нас будет план? — спросил Септах Мелайн.
— Мы идем в Аркилон, — ответил Престимион. — Они должны будут спуститься с холма, чтобы остановить нас. А если они это сделают, то мы заставим их пожалеть об этом.
4
Лорд Корсибар в наполненном теплой пузырящейся водой алебастровом, отделанном халцедоном бассейне забавлялся с камеристкой своей сестры, рыжеволосой, с молочно-белой кожей Ализивой. В дверь постучали, и приглушенный голос камердинера сообщил, что его ожидает граф Фаркванор с важными новостями. Под Аркилоном, похоже, произошло военное столкновение, и Фаркванор получил оттуда известия.
— Я скоро вернусь, — пообещал Корсибар девушке. Он накинул халат и вышел в вестибюль, белые стены которого были украшены прекрасными мозаиками из синего, зеленого и красного стекла, изображавшими морских драконов, и сразу же заметил выражение самодовольства на костлявом хищном лице Фаркванора. Это означало, что он принес хорошие новости.
— Ну? — бросил он, едва переступив порог. — Престимион схвачен?
— Удрал в необитаемые места, мой лорд. Думаю, Навигорн был слишком милосерден. Но силы мятежника понесли большие потери и находятся в полном расстройстве.
— Но по крайней мере с Септахом Мелайном удалось разделаться? Или с Гиялорисом?
— Ни с тем, ни с другим, ваше высочество, — ответил Фаркванор извиняющимся голосом, — и даже
