носовое и вытянул ноги, заняв почти всю площадь лодки. На лбу у него выступили капли пота.
Погода была не слишком холодная для февраля, но, прямо скажем, и не жаркая. Солнце стремительно катилось к горизонту. Жасмин не в первый раз пожалела, что, введенная в обман теплым солнечным днем, надела вместо джинсов белые шорты и не накинула куртку поверх желтой джинсовой рубашки. Привыкнув к калифорнийской жаре, она плохо представляла себе, что такое зимняя ночь в Северной Каролине.
— Вы хоть грести-то умеете?
— А как же! — Она столько раз видела в кино, как это делается!
— Гребут не с кормы, а из центра лодки.
— Знаю.
— Так в чем же дело?
— В центре сидите вы.
Собственно говоря, сидел он на носу (или как это там называется?), но ноги вытянул так, что они занимали всю лодку.
— Черт! Шевельнуться не могу! Сдвиньте мои ноги в сторону!
К этой минуте Жасмин была готова не ноги ему сдвинуть, а шею свернуть. Голыми руками.
Приподнявшись, она начала продвигаться на середину. Лодка качнулась, и незнакомец прерывисто вздохнул сквозь стиснутые зубы. Жасмин устыдилась: этот человек ранен, она не хочет причинять ему дополнительную боль, хотя, видит бог, он это заслужил.
Устроившись в середине лодки. Жасмин опасливо покосилась на мужчину и взялась за весла.
Уключин не было, только деревянные гнезда в бортах, истертые до полной непригодности. Сперва весла едва не задевали за берега, но вскоре речка стала немного шире. Угрюмые деревья тянули к воде узловатые бурые ветви. Пыхтя и обливаясь потом. Жасмин старательно работала веслами. Лайон размышлял, полулежа на скамье.
Она сказала достаточно, чтобы определить особенности произношения. Средний Запад с легким налетом Южной Калифорнии, отполированный несколькими уроками дикции. Что здесь делает городская дамочка из Южной Калифорнии? — спросил он себя. А затем задал себе другой, куда более актуальный вопрос: доживет ли он до утра?
Добраться бы сейчас до лекарств, от которых он столь нерасчетливо отказывался в больнице! Лайон проглотил бы целую горсть таблеток.
А вот и знакомое поваленное дерево! Одна ветка ударила Жасмин по плечу, другая хлестнула Лайона по глазам.
— Ой! Простите, — проговорила она. — Темнеет. Далеко еще до вашего лагеря?
— Миль семь будет.
Она открыла рот. Кстати, очень милый ротик красиво изогнутый, с соблазнительно полными, но не слишком пухлыми губами. Несколько портили впечатление опухшая щека и заплывший глаз. Должно быть, ядовитый плющ. Профессиональная наблюдательность не изменила Лайону: даже погибая от боли, он заметил, что женщина старается не чесаться. То и дело она поднимала руку к лицу, колебалась, смотрела на свои грязные пальцы и ногти с траурной каймой и вздыхала. Лайон не испачкал рук и с удовольствием почесал бы ей зудящее место, если бы спина позволила дотянуться.
— Но как же… Нет-нет, мне надо назад, в мотель!
— Отлично. Подгребайте к берегу и вылезайте.
— А вы?
— А что я? С голоду не умру, если вы об этом. У меня еще осталось полбанки сосисок по-венски.
— Как же вы доберетесь до палатки?
— А это уже не ваша проблема.
— Очень даже моя! В темноте я не найду дорогу обратно! Нет, мы доплывем до вашего лагеря, вы одолжите мне фонарик, покажете, куда идти, и я…
Она замолкла посреди фразы и уставилась на него, округлив глаза цвета красного дерева — даже тот из них, что совсем заплыл.
— Подождите, — прошептала она. — Вы сказали, семь миль?
— Говорю вам, если вас это не устраивает, гребите к берегу и давайте распрощаемся. Дойдете вниз по ручью до того места, где нашли меня, а оттуда — по собственным следам.
Знал бы Лайон, что недалеко отсюда мотель, забрался бы подальше в болота! Что ему сейчас меньше всего нужно, так это общество себе подобных.
Жасмин так толком и не разглядела его лица. Он старательно отворачивался от стремительно угасающего света. Зато хорошо разглядела широченные плечи, обтянутые потрепанным серым свитером. Скорее всего, без свитера он будет выглядеть еще более широкоплечим. Последнее, чего ей не хватало в жизни, — накачанный мужлан со шкаф величиной!
С тяжелым вздохом Жасмин снова взялась за весла. Одним веслом задела незнакомца за ногу, и он судорожно вздохнул. Она пробормотала извинение. Очерк получится классный, думала она. Глушь, тишина, седые бороды мха, узловатые кипарисы, роскошный закат отражается в черной, как смоль, воде…
Тигры и львы пока не высовывали носа из чащи, зато, когда лодка проплывала мимо зарослей орешника, большая, с ярким оперением птица, похожая на удода, суматошно выпорхнула из кустов и прохлопала крыльями над самой головой Жасмин. Стоило вскочить и протянуть руку, и можно было схватить ее за хвост.
Однако вскакивать она опасалась. Еще не хватало вывалиться за борт. Плавать она не умеет, а незнакомец, нежданно оказавшийся на ее попечении, сейчас не в том состоянии, чтобы бросаться ей на помощь.
— Кстати, как вас зовут? — Она прихлопнула комара и поморщилась. Лицо снова начало бешено чесаться.
Мужчина колебался всего несколько секунд, но Жасмин это заметила. Интересно, почему он сразу не назвал свое имя?
— Лайон , — ответил он.
— Ух ты! Хорошо хоть не аллигатор.
— А вас?
Жасмин не колебалась — скрывать ей было нечего.
— Жасмин Кленси, — она слабо надеялась, что он вспомнит ее имя.
— Ничего себе! Флора и фауна в одной лодке!
— Ха-ха, как смешно. Далеко еще?
— Миль пять с половиной, я думаю. Жасмин издала стон. Она гребла уже час без передышки, и на ладонях у нее вздулись волдыри. Через несколько часов там будут кровавые мозоли.
— Перчаток у вас, наверное, нет? — поинтересовалась она.
— Боюсь, что нет.
А дамочка не так уж плоха, думал Лайон. Конечно, она не в лучшей форме, но недостаток физической силы возмещает решительностью и настойчивостью. Как же быть с ее руками? Может быть, обмотать чем- нибудь?
Жасмин ощутила, как слезы обожгли глаза. Она ненавидела боль. Ненавидела зуд, комаров, ядовитый плющ, но больше всего — эти чертовы джунгли!
Да, она трусиха. И всегда была трусихой. Отец бросил семью; каждый год они с матерью переезжали на новое место. И много лет Жасмин преследовал один и тот же кошмар, от которого она в страхе просыпалась по ночам: она приходит из школы, а мамы нет. В доме живут чужие люди. Так она стала бояться.
Наклонившись вперед — от бедра, как советовал Лайон, — она с силой опустила весла в воду. Черт побери, она справится! Она на все готова, лишь бы не оказаться среди леса в кромешной тьме и даже без фонарика!
— Передохните.
— Не поможет.
— И все же сделайте передышку. У меня есть носовой платок. Достаньте его из кармана штанов, разорвите надвое и оберните им руки.
Жасмин молча помотала головой — не хотела выбиваться из найденного ритма. Советы Лайона помогли
