окно.
Она думала, что Шен умер. Она хотела что-то сказать Мартину, но лишь жалобный стон вырвался из ее груди.
Напряжение, достигшее высшей точки, спало, когда они заметили, что Шен начал шевелиться. Движение было еле заметным, но это было не важно. Шен был жив! На его лицо возвращался румянец. Он разогнул ноги. Кости с хрустом расправились. Она поняла, что он пролежал так всю ночь. Какой кошмар мог так напугать его, что он спрятался под кровать? Если он так испугался, почему не пришел в ее спальню? Ребенком он часто спал с ней, когда видел плохой сон.
Она услышала мягкие шаги, остановившиеся рядом с ней. Это была Джейн. Она обняла ее и крепко прижалась. Энни чувствовала голову Джейн, прижатую к ней.
Искорки жизни появились в глазах Шена, за ними появилась слеза и скатилась по щеке. Его палец все еще был зажат губами. Она заметила красную полоску в одном из уголков рта.
Мартин осторожно попытался высвободить палец. Шен скорчился, избегая прикосновения отца. Хриплое «нет» вырвалось из его груди.
Джейн оставила мать и бросилась к постели. Мартин отошел, пропустив ее.
Шен перестал корчиться и сопротивляться, увидев сестру. Он не сопротивлялся, когда она взяла его за руку и слегка потянула, освобождая палец. Энни вскрикнула. Мартин бросился к Шену, отдавая какие-то распоряжения. Джейн побежала за теплой водой и Полотенцем. Она слышала, как Мартин кричал ей вслед.
«Что он кричит?» – спрашивала она себя. Слово «бинт» прорвалось сквозь ее лихорадочные мысли.
Энни помнила, как побежала в ванную за бинтом. Кровь хлынула изо рта Шена, когда его палец освободили. В безумстве она вдруг подумала, что он похож на голландского мальчика, заткнувшего пальцем дамбу. Кровь текла по его щеке, словно лава из проснувшегося вулкана.
Он так изгрыз свой палец, что он превратился в кровавый измочаленный обрубок. Он также откусил небольшой кусок от щеки.
Энни думала, что кровь никогда не остановится. Мартин выслал ее из комнаты. Он сказал, что ей лучше уйти.
Она оглянулась и была поражена, как спокойно Джейн реагирует на ситуацию. Она вела себя очень хладнокровно.
«Слишком уж для ее возраста», – подумала Энни, но подсознательно она была этому рада. Она не могла ничем помочь.
На самом деле все было не так плохо, как они в первый момент подумали. Рана во рту перестала кровоточить, и, осмотрев ее, они не нашли ничего серьезного. Они решили, что эта ранка появилась, когда Мартин достал его из-под кровати. Шен, должно быть, еще спал и не мог чувствовать боли, которую себе причинял. Что творилось у него в голове? Энни спрашивала себя миллион раз.
Сначала она думала, что Шен до кости изжевал свой палец. Как большинство повреждений, его рана выглядела хуже, чем была. Теперь бинт был уже снят. Ноготь снова вырос, однако кожа оставалась болезненной при прикосновении. Он отгрыз кусок кожи, вызвав кровотечение. Изодранное месиво, выглядевшее, как кусок сырого мяса, было теперь покрыто слоем новой кожи. Он мог двигать пальцами почти безболезненно. Что же приснилось ему, чего он так испугался?
Шен не мог толком ничего рассказать, чтобы развеять недоумение. Она, наверно, никогда не узнает, что так напугало его. Может, он хотел казаться взрослым и не признавался, что видел ночной кошмар? Он просто говорил, что ничего не помнит. Если Шен и открылся Джейн, она этого не показывала. Она уверяла, что он ей ничего не говорил. Энни не была в этом уверена. Поскольку они были близки и между ними была незримая связь, он мог попросить ее не говорить. И это обещание могло быть важнее, чем обязанности перед родителями.
Что бы там ни было, это было единственным случаем. Ночных кошмаров у него больше не появлялось. Она и Мартин согласились, что это был дурной сои.
Им до сих пор казалось, что Шен скрывает что-то. Он наотрез отказывался спать в своей комнате. Он захотел перебраться в одну из комнат внизу. Сначала они возражали, но, видя, с каким страхом он входит в эту комнату, решили, что не будет ничего плохого в том, что он пока поживет в другой комнате.
Они надеялись, что это временно. Им не нравилась идея оставлять его на ночь одного внизу. Однако он не злоупотреблял обретенной свободой, без возражений шел спать в положенное время. Они не слышали, чтобы он шатался вокруг дома, что было бы естественно для мальчика. Постепенно, видя, что он не злоупотребляет свободой, ему разрешили остаться в этой комнате.
У детей не было проблем в их новой школе. Они быстро завели друзей. По крайней мере, об этом не стоило беспокоиться. Джейн уже была приглашена на вечеринку, и Шен, не желая отставать, пригласил одного друга с тем, чтобы тот остался у них на ночь.
Что касалось Мартина, то все складывалось прекрасно в его работе в университете. Был готов почтя весь материал, чтобы начать курс лекций в летнем семестре. Он сам удивлялся, как быстро шла у него работа.
Он был как мальчишка, собирающий первую модель самолета. Он работал, как черт, собирая материал для своего дурацкого курса психического сознания. Он думал, что если студенты действительно серьезно решили заниматься этим, то ему необходимо быть уверенным, что он верно изложил предмет, по крайней мере, он должен был знать, о чем они будут говорить.
Он только что отвез Джейн к Мюрреям. Она была просто сгустком электричества, когда покидала дом со своей подушечкой в руках. Это была ее первая ночная вечеринка, и она была очень возбуждена.
Что же, один ушел, другой пришел, думала про себя Энни. Шен попросил разрешить ему пригласить своего друга Брайана Нолана, когда Джейн разрешили уехать на эту ночь. Брайан уже заходил иногда после школы, так что Шен не просто пригласил чужака. Он уверял, что Брайан его лучший друг. Энни поговорила с матерью Брайана, договорившись обо всем. Все было в порядке. Она была очень рада, рассчитывая пригласить Шена на следующий уик-энд.
– Это даст им возможность разрядки, – говорила она.
