Анжела вспомнила пляж, океан, солнце и Турка, рассказывающего о жизни своего капитана. Эйлин – его мачеха, даже дружелюбный гигант считал ее злобной ведьмой. Но это лишь частично объясняло желание Сейбра смешать ее в одну кучу с другими изменницами, и Анжела не смогла с этим примириться.
Не сводя с него презрительного взгляда, девушка отчетливо проговорила:
– Не пора ли перестать плакать о прошлом. Неужели надо себя вести подобно капризному ребенку? Мне кажется, ты должен с радостью встречать любовь и ласку, которую тебе предлагают, а не сводить с ума подозрениями тех, кто пытается любить тебя.
Анжела вовсе не хотела столь откровенно выражать свои чувства, но слова у нее уже вырвались и назад их воротить было невозможно. Кит смотрел на нее широко открытыми глазами, выражение которых она боялась расшифровать. В его взгляде читалось удивление от ее дерзости и ярость от обвинения.
– Я не могу найти слов, – спокойным голосом, что больше всего поразило собеседницу, произнес он. – Один из нас явно опоздал на корабль, но вот кто, никак не могу понять.
– Тогда, – сказала девушка, стараясь придерживаться предложенного им вида метафор, – мы купим билет на другой корабль.
К ее удивлению, Сейбр рассмеялся:
– Ты всегда была борцом и не сдавалась без боя, Анжела. Я понял это сразу, как только увидел тебя на «Испытании».
Не желая заострять внимание на том факте, что она с силой погрузила колено в наиболее уязвимую часть его тела, мисс Линделл торопливо проговорила:
– Ты хочешь, чтобы я сидела сложа руки и покорно ждала?
– О нет, дорогая, я никогда этого не хотел. Прозвучал первый намек, указывающий на смягчение его гнева, и Анжела облегченно вздохнула.
– Тогда, Кит пожалуйста, дай нам обоим шанс извлечь уроки из прошлого вместо того, чтобы повторять его.
В голубых глазах Сейбра промелькнуло нечто неуловимое, такое, что она не смогла понять. Может, из- за постоянной качки корабля фонарь, изменив положение, как-то по-иному осветил его лицо? Но девушка уловила в них боль и слабую надежду, прежде чем мужчина впустил вниз ресницы. Когда он отвел взгляд, от огорчения ей захотелось заплакать.
Не контролируя себя, она поднялась и подошла к Киту, положила руку на его плечо, затем медленно опустила ее ниже. Под пальцами ощущались развитые мускулы. Сейбр бросил на нее нетерпеливый взгляд, затем убрал ее руку.
– Не надо, Анжела, бесполезно. Иди домой и забудь о прошлом. Я тоже так поступлю.
– Но… но я не могу.
Девушка судорожно вздохнула, когда мужчина вновь отвел глаза. Лицо Кита превратилось в холодную, застывшую маску. Боже, как добраться до него, когда он возвел стену между ними?
Она попыталась вновь:
– Кит, пожалуйста. Я не могу отказываться от любви, когда есть еще один шанс.
– Черт, – рявкнул Сейбр, поворачиваясь и схватив ее руки. – Неужели ты не слушаешь меня? Ты была права, ничего не изменилось: я не изменился, ты не изменилась, мой отец, Лондон. Те же самые люди вращаются в тех же кругах, делая те же самые вещи. Боже, если я останусь в Лондоне, я сойду с ума. А ты никогда не уедешь. Это твой мир, Анжела, не мой, уже не мой. Да и был ли он когда-нибудь моим? Я приехал сюда, чтобы отыскать ответы на вопросы, которые, может, совсем не такие, как я хотел, но я получил ответы на большинство из них. На другие… – он поднял глаза и посмотрел куда-то мимо нее, немного разжав пальцы. – На другие, – мягко продолжил Сейбр – я так и не узнаю ответа, как предупреждал меня Турк. Черт бы его побрал.
В его голосе звучала такая боль, что Анжела наклонилась и положила голову ему на плечо. Она слышала его дыхание, затем мужчина обнял ее, запрокинул ей голову и начал целовать. У девушки голова пошла кругом, теперь все потеряло свою значимость, кроме его объятий и поцелуев.
Скользя рукой по его шее, Анжела зарывалась пальцами во влажные, темные волосы, слегка завивающиеся у основания шеи. Он пах морем и ветром – такой знакомый, ставший родным аромат, напоминавший ей теплые тропические ночи, песчаные пляжи и чувственный ритм волн, разбивающихся о берег. – Кит, – прошептала она, – обними меня. Он застыл на мгновение, затем поднял голову, внимательно глядя на нее. Снаружи раздался звон колокола. Корабль плавно покачивался из стороны в сторону, заставляя фонарь бросать длинные тени то по стене, то по полу, то по лицам обнявшейся парочки. Ролло сонно проскрежетал что-то, захлопал крыльями И сунул голову под крыло.
Набрав в легкие воздуха, Сейбр поднял девушку и, подойдя к постели, осторожно положил. Кровать прогнулась под его весом, когда он, наклонившись, поцеловал ее, нежно водя – губами по ее полуоткрытым губам. Анжела провела по таким знакомым очертаниям склоненного над ней лица, по шраму, тянувшемуся от брови до щеки. Затем нежные проворные пальчики коснулись точеных губ мужчины. Он схватил ее руку и осторожно укусил за большой палец.
– О, Кит, – прошептала мисс Линделл, и Сейбр улыбнулся ей. Она положила свободную руку на расстегнутый ворот рубашки и начала расстегивать пуговицы. Тонкая ткань хранила влажность и прохладу ночного воздуха, но обнаженная кожа горела, словно в жаркий солнечный день.
Дойдя до последней пуговицы на талии, девушка широко открыла глаза. Кит вздохнул и поднялся, одарив ее сардонической усмешкой, от которой у нее перехватило дыхание и в горле встал комок.
– Как это понимать, – небрежно спросил он, – как любовь или как желание? Мне надо знать точное определение, вдруг пригодится в будущем.
Анжела быстро села, чувствуя себя так, будто на нее вылили ушат ледяной воды. Кит поднял бровь и схватил ее за подбородок.
– Итак, что это, радость моя?
