– Понятно, – сказал я. – Так у нее больше нет никого?
– Нет, – сказал он с сожалением.
– Плохо, – сказал я. – Что-нибудь можете мне еще рассказать о мисс Кловис?
– Больше ничего, лейтенант.
Он с опаской посмотрел на меня.
– Хорошо, – кивнул я.
– Вы сдержите свое слово? – спросил он взволнованно.
– Да, – сказал я. – Но если будет еще жалоба…
– Никогда! – быстро проговорил он.
– Вам пора переходить к практическим занятиям, уважаемый. Немного тренировки – и все получится. – Я осекся: в его глазах было неподдельное отчаяние, и я понял, как сложно жить в собственном мире фантазий, когда бинокль или чье-то освещенное окно с незадернутыми шторами – единственная дверца в реальную жизнь. Прекрасные женщины, спортивные машины, толпы друзей – всем этим он обладал лишь в своем воображении.
– У вас есть подружка? – спросил я.
– У меня есть только я, – прошептал он. – И наказания страшнее даже вы не сможете для меня придумать.
Глава 6
Когда я остановил свой 'остин-хили' у управления шерифа, было половина второго дня. Сначала я решил перекусить, рассудив, что лишние полчаса уже никакой роли не сыграют, злее чем сейчас, шериф все равно не будет. Поэтому отправился в закусочную за углом и выпил чашечку кофе с сандвичем.
Гордость Юга сидела за своим столом, с преданным восхищением рассматривая открытку с автографом Роберта Редфорда.
– Привет, Аннабел, – сказал я. – Как шериф?
Аннабел Джексон не отрываясь глядела на фотокарточку.
– Только не проси, чтобы я смотрела на тебя, Эл, пожалуйста, – рассеянно сказала она. – Этого сравнения я не переживу!
– Что ты нашла в нем такого, чего нет у меня, – спросил я оскорбленным тоном.
– Задай вопрос по-другому, и мне не придется отвечать.
– Ох, уж эта святая невинность, – сказал я ей. – Я так и вижу тебя в белом платье, с большой шляпой в руках и улыбкой на губах, а сзади осыпаются, умирая, листья магнолии.
Она даже не слышала меня, витая в облаках вместе со своим Редфордом.
– Добро пожаловать в родные края, Уилер! – прогудел в мое ухо сердечный голос. – И как вам понравился Нью-Йорк?
Я повернулся и тупо уставился на широкую улыбку Лейверса.
– О, простите, – сказал он задумчиво. – Виноват, но я исправлю свою ошибку. Как вам понравилось в Майами?
– Шериф, – сказал я затравленным голосом, – вы издеваетесь надо мной?
– Ну что вы, – сказал он. – Я послал вас расследовать это убийство вчера в двенадцать ночи, а вы вернулись, – он взглянул на часы, – ровно через четырнадцать часов и восемь минут. Должны же вы были где-то провести все это время, может, в Тихуане, а?
– Я занимался расследованием, – сказал я, – в точности, как вы приказали.
Лицо Лейверса налилось кровью и приобрело знакомое выражение 'сейчас ты у меня попляшешь!'.
– Уилер! – заорал он. – Недисциплинированный, Лживый, ленивый, глупый, слабоумный…
– Лейтенант? – с надеждой спросил я.
– Вы что-нибудь узнали? – спросил он, тоже с надеждой. – Нашли убийцу или неопровержимые доказательства?
– Нет, – сказал я с сожалением. – А что у вас?
– У Полника хватило ума донести эти письма до управления, – ответил он. – Они все напечатаны на одной машинке. И машинка эта принадлежала Барбаре Арнольд.
– Как насчет отпечатков пальцев? – спросил я.
– Только Джуди Мэннерс и ваши, – сказал он. – Правда, очень много смазанных.
– Этот Джонни Кей, о котором говорится в одном из писем, – объяснил я, – был женихом Джуди. Она говорит, что его убили в Корее, но…
– Я уже допросил ее сегодня утром, – прервал меня Лейверс, – и навел справки в авиационных частях. Джон Кей действительно погиб: есть шесть свидетелей того, как его самолет взорвался в воздухе.
– Что ж, одним подозреваемым меньше, – сказал я.
Лейверс зажег сигару и тут же принялся яростно ее жевать.
