– Когда я переводил вас из отдела убийств в свое управление, я думал, что вы будете работать на меня, Уилер.
– А я чем занимаюсь?! – удивился я.
– Тогда расскажите мне о работе, которую вы проделали для меня со вчерашнего вечера, – резко сказал он.
Я коротко перечислил ему все события, относившиеся к делу, за исключением своих опытов с полотенцем, чтобы не отвлекать его от сути. Когда я закончил, он кашлянул.
– И что вы обо всем этом думаете?
– Письма были отпечатаны на машинке, находящейся в доме. Может быть, их напечатала Барбара Арнольд.
Если это так, то ее могла убить Джуди Мэннерс, использовав письма как алиби.
– А следы, которые Полник обнаружил у бассейна?
– Их тоже могла оставить Джуди. А может быть, и нет. Но если письма и следы настоящие, я думаю, нам следует охранять Джуди Мэннерс.
– Уже сделано, – коротко сказал Лейверс. – Полник торчит там с восьми утра. Равель и миссис Мэннерс согласились, чтобы он пока пожил у них.
– Первый солнечный день в жизни Полника с тех пор, как он познакомился со своей женой, – сказал я.
– Заключение Мэрфи после аутопсии уже готово, – сказал шериф, игнорируя мои теплые чувства к Полнику. – Мэрфи говорит, что ничего нового для вас там нет.
Такой нож можно купить за три доллара в любой лавке.
Отпечатков пальцев, конечно, не нашли.
– Шеф, мы не полиция, а рекламное бюро: никаких фактов, одни эмоции.
– Вы можете вылететь из этого рекламного бюро в две секунды, Уилер, – угрюмо напомнил Лейверс.
– Я бы не отказался попутешествовать, – нашелся я. – Например, в Окридж. Доберусь туда часа через три-четыре… – Заметив грозное выражение лица шерифа, я быстро добавил:
– Вернусь утром. Надо же в конце концов проверить эти имена, упомянутые в письмах, а то мы даже не знаем, с чего начать.
– Можно телеграфировать местной полиции, – буркнул Лейверс.
– Джуди Мэннерс сказала, что Окридж – плохонький городок на краю пустыни, – сказал я. – Местная полиция, я думаю, не лучше. Нет уж, я предпочитаю поехать сам, шериф. Так будет надежнее и быстрее.
Он выпустил облако зловеще-черного дыма.
– Я ничего не сообщал в газеты, – сказал он. – И ваше счастье, что Равель и миссис Мэннерс согласились держать язык за зубами. Стоит этой истории получить огласку, как нам придется туго. Вы должны поймать преступника, Уилер, и сделать это как можно быстрее.
– Да, сэр, – сказал я покорно.
– Хорошо. Поезжайте в Окридж, если вы считаете, что так лучше. Но если завтра к девяти утра вы не будете в моем кабинете…
– Можете не продолжать; сэр, – вежливо остановил его я. – И спасибо.
Я совершенно не обязан был докладывать, что собираюсь вернуться в Пайн-Сити еще сегодня вечером.
В полночь у меня было назначено свидание с Камиллой, и теперь, когда Полник охранял дом на Парадиз-Бич, я мог не опасаться, что Равелю удастся оттуда вырваться. Есть все-таки справедливость на свете.
Я проехал два квартала, заполнил бак своего 'остина' бензином и отправился в Окридж. Далекий путь, если учесть, что мне всего-навсего нужно было осмотреть кладбище.
Последние десять миль перед Окриджем я уже ничего не замечал, кроме пылающего ярко-синего неба и желтой пыльной дороги впереди. Железнодорожные пути, тянущиеся вдоль дороги, стали для меня такой же привычной частью пустыни, как полынь или кактусы. Затем я увидел доску с надписью 'Окридж' и знак, запрещающий движение со скоростью более 35 миль в час , и внезапно очутился на главной улице.
Сверкающие рельсы проходили через весь городок, безразличные ко всему на свете, и выползали из него с другой стороны. У тротуара стояло несколько автомобилей, очевидно не покидавших своего места еще с 1935 года.
На мотеле обнадеживающе горела надпись: 'Есть свободные номера'. Напротив находились забегаловка и несколько лавок, давно уже, очевидно, прекративших всякие попытки вести какие-либо дела. Я понял, как великодушна была Джуди, назвав этот город конечной остановкой перед пустыней. Ни один уважающий себя поезд не остановился бы здесь дважды.
Я припарковал свой автомобиль позади забегаловки и вошел внутрь. Пот бежал у меня по лицу и стекал за воротник рубашки, которая промокла еще несколько часов назад. Внутри столовой было уютно и чисто, градусов на десять прохладнее, чем на улице, благодаря кондиционерам. Я с жадностью стал глотать ледяную воду, заказал кофе и яйца вкрутую. К тому времени, как я насытился и закурил сигарету, я решил, что снова смогу рискнуть выйти наружу. Когда официантка услышала, что я хочу посетить кладбище, ее лицо просветлело.
– Вам нужно свернуть направо, миновать мотель, а затем проехать два квартала вперед, – сказала
