— А твои глаза могут быть черными, словно ночное небо. — Она провела пальцами по его виску и выступающим скулам, придававшим его волевому лицу гордое выражение.
Диллон глубоко вздохнул и, схватив ее пальцы, поцеловал. Джесси тоже вздохнула и плотнее прижалась к нему. Он улыбнулся.
— Как не хочется вставать. Ты так красива!
— А у меня сегодня выходной, — напомнила Джесси.
Он с сожалением закрыл глаза.
— А у меня, к сожалению, нет. На сегодня у меня назначено множество встреч, но я попытаюсь вырваться домой пораньше.
— Я приготовлю обед.
— Если ты снова решила приготовить салат, то хотя бы сделай его побольше.
Джесси улыбнулась и прижалась к нему еще крепче.
— Сегодня на обед будут жареные цыплята с молодой картошкой. Я неплохо готовлю, когда у меня достаточно времени.
— Будь осторожна! Ты можешь стать слишком хорошей.
— И что тогда будет? Диллон погладил ее по голове.
— Все что угодно.
— Звучит страшно.
— Для нас обоих. Но, может быть, это хорошо.
Вчера вечером уже в постели они долго разговаривали и обнимались. Потом поцелуи перешли в ласки. И Джесси окончательно поняла, что безумно любит этого человека. Каждой клеточкой своего тела хочет остаться с ним на всю жизнь.
— Ты знаешь, — мягко сказал Диллон, — иногда я просыпаюсь ночью и смотрю, как ты спишь. Я до сих пор не могу поверить, что счастье быть с тобой выпало именно мне.
В этот момент ей отчаянно захотелось ему рассказать о своих чувствах, признаться ему в своих страхах, чтобы он тут же развеял все ее сомнения, услышать, что он тоже любит точно так же ее. Слова уже были у нее на языке, когда раздался резкий, длинный, досадный телефонный звонок, возвращая ее к реальности.
Джесси автоматически потянулась к стоящему у кровати телефону, но Диллон схватил ее руку.
— Не отвечай.
— Это могут звонить с работы.
— Пусть запишут, что им нужно, на автоответчик, потом ты им перезвонишь.
— Хорошо. — Она опустила голову ему на плечо, слыша как в соседней комнате отвечает ее записанный на пленку голос.
У Диллона в квартире тоже был установлен автоответчик, и он всегда, заезжая домой, прослушивал накопившиеся записи. Каждый день они оба на несколько часов откладывали все свои дела, чтобы никто не мог им помешать быть вместе.
— Джесси, это Лилиан, — донесся из комнаты искаженный помехами голос. Фирма 'Мисс М' составляет новый каталог, и они хотят, чтобы ты приняла участие в этой работе. Перезвони мне и скажи, как ты к этому относишься.
— 'Мисс М', — сказал Диллон, когда автоответчик отключился, — это…
— Нижнее белье, — сказала Джесси, когда он замолчал. — Очень сексуальное, очень дорогое женское белье. — Ей никогда не нравилась эта работа, и с каждым годом она любила ее все меньше и меньше. Но только благодаря ей она могла оплачивать свои счета в те годы, когда ее фигура вышла из моды.
Диллон тихонько кашлянул и замолчал. На лбу обозначились глубокие морщины. Джесси чувствовала, что его мысли уходят все дальше и дальше, и нарушила тишину.
— Диллон, что-нибудь не так?
— Ты хочешь согласиться?
— Я не знаю.
— Тебе это нужно? Я имею в виду именно это предложение. Тебе так нужны эти деньги?
— Не особенно. Как раз сейчас у меня достаточно других предложений.
Диллон прижал ее к себе. Коснувшись щекой ее волос, он прошептал:
— Не соглашайся.
Джесси была настолько удивлена, что даже не сразу спросила 'почему?)'. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.
— Для тебя это и вправду имеет значение?
— Да.
— Почему?
— Возможно, ревность не то чувство, которым можно гордиться. — Властно положив раскрытую ладонь ей на грудь, он продолжал:
— Может быть, я не прав, но пока я с тобой сплю, не хочу, чтобы другие мужчины видели тебя в таком виде.
Джесси заколебалась, льстит ли ей это требование или обижает.
— Не знаю. 'Мисс М' предлагает эту работу именно мне.
— Я не прошу тебя, Джесси, бросать то, чем ты зарабатываешь на жизнь. Я лишь прошу тебя быть разборчивее. Если я тебя обидел, прости. Но я не могу относиться к этому по-другому. Я всегда становлюсь властным, когда затрагиваются мои интересы, а ты мне не безразлична.
По-прежнему не зная, какое принять решение, Джесси провела рукой по его волосам, по черным шелковым прядям. Еще никогда она так его не любила.
— К тому же мне пришлось бы тогда уехать из города.
Он поцеловал ее в губы.
— Я тебя предупреждал, что становлюсь эгоистичным, когда дело касается меня.
Она немного отодвинулась от него и заглянула в глаза.
— Помни, пожалуйста, если тебе от меня что-то надо, то меня следует просить. Приказывать мне бесполезно. С самого детства я не переношу приказов и не собираюсь учиться их терпеть.
Диллон улыбнулся.
— Моя непокорная девочка с янтарными глазами, я тебя разозлил?
— Почти.
— Мы оба должны еще ко многому привыкнуть, Джесси. Тебе нужно привыкнуть к человеку, который отдает приказы, ни с кем не считаясь. А мне нужно научиться заботиться о тебе так, как я еще ни о ком не заботился. Я хочу чтобы ты всецело принадлежала мне. Хотя это невозможно, я понимаю. Будь ко мне терпимой.
— Я думаю, у меня получится.
— Я хочу тебя!
— Ты опоздаешь.
— Ничего. Первая встреча, намеченная на сегодня, — с моим дедом.
Джесси вздрогнула и нахмурилась.
— Чего он хочет?
— Не знаю. Но он появляется только тогда, когда на самом деле что-то случилось.
— Тогда тебе все-таки надо с ним встретиться. Он прижался к ней носом. Было очевидно, он не торопится.
— Как ты думаешь, люди, имеющие власть, должны быть терпеливыми, как простые смертные?
Джесси засмеялась.
— По-моему, ты, как и я, тоже не любишь, когда тебе указывают, что надо делать.
— Я, наверное, еще больше. — Со вздохом он откинулся на подушку и уставился в потолок. — Но вчера мой помощник сказал, что, если я опоздаю еще хоть раз, он раздобудет номер твоего телефона, чтобы по утрам вытряхивать меня из постели.
Она перевернулась на живот, прижавшись к плечу Диллона, и приподнялась на локтях.
