— Да.
— И после этого появляется нарост?
— Да. Когда рост прекращается, мы разделяемся.
— Фу! — фыркнул Хэм. — Нарост!
— Заткнись! — огрызнулась Пэт. — Просто нарост — это и есть ребенок.
— Нарост — это ребенок… Пусть так, но я очень рад, что не стал ни женщиной, ни тем более биологом.
— Я тоже, — сдержанно ответила Пэт. — Оскар, что ты знаешь?
— Все.
— Ты знаешь, откуда пришли люди?
— С той стороны, где свет.
— Да, но до того?
— Нет.
— Мы с другой планеты, — торжественно сказала девушка. Так как Оскар молчал, она добавила: — Ты знаешь, что такое планета?
— Да.
— И ты знал еще раньше, чем я произнесла это слово?
— Да, гораздо раньше.
— Но откуда? Ты знаешь, что такое машины? Ты знаешь, что такое оружие? Ты знаешь, как делать эти вещи?
— Да.
— Тогда почему ты их не делаешь?
— Нет необходимости.
— Нет необходимости! — Она раскрыла рот от удивления. — Да будь у вас свет, даже просто огонь, — вы могли бы держать этих туристов, то есть я имею в виду триоптов, на безопасном расстоянии, вы не дали бы им пожирать себя!
— Нет необходимости.
Она беспомощно повернулась к Хэму.
— Не думаю, — прошептала она. — Дело в другом, в чем-то, чего мы не понимаем.
— Оскар, откуда тебе известно все это?
— Разум.
У пещеры неподалеку тихо хлопнул еще один стручок.
— Но как? Скажи мне, как вы объясняете факты?
— С помощью других фактов, — прощелкало существо на льду. — Разум может построить картину… — молчание.
— Вселенной? — подсказала Пэт.
— Да. Вселенной. Я начинаю с одного факта и делаю из него выводы. Я строю картину Вселенной. Затем я беру другой факт и делаю из него выводы. Если эта картина Вселенной, которую я построил, идентична первой, я знаю, что эта картина верна.
Пэт и Хэм с благоговением воззрились на существо.
— Послушай-ка! — сказал Хэм, переведя дыхание. — Если это правда, мы сможем узнать у Оскара все, что угодно! Оскар, ты можешь объяснить нам, чего мы еще не знаем?
— Нет.
— Почему нет?
— Сначала вы должны дать мне слова. Я не могу объяснить того, для чего у нас нет слов.
— Это правда, — прошептала Пэт. — Однако, Оскар, я знаю слова: время и пространство, энергия и материя, закон и причина. Расскажи мне о высшем законе Вселенной!
— Это закон… — молчание.
— Сохранения энергии или материи? Гравитации?
— Нет.
— Учение о… Боге?
— Нет.
— О жизни?
— Нет. Жизнь не имеет значения.
— Но… У меня нет больше слов.
— Существует вероятность, — с усилием сказал Хэм, — что такого слова вообще пока нет!
— Да, — щелкнул Оскар. — Это закон вероятности. Все эти слова обозначают различные проявления закона вероятности.
— Боже мой! — выдохнула Пэт. — Оскар, тебе известно значение слов: звезды, созвездия, планеты, туманности и атомы, протоны и электроны?
— Да.
— Но откуда? Разве ты когда-нибудь видел звезды, они же вечно закрыты облаками? Или Солнце, закрытое Барьером?
— Нет. Достаточно сделать вывод, потому что возможна только одна форма существования Вселенной. Реально только то, что возможно; то, что невозможно, также и нереально.
— В этом, кажется, есть какой-то смысл, — тихо сказала Пэт. — Только я еще не совсем поняла какой. Оскар, тогда почему вы не воспользуетесь своим знанием, чтобы защитить себя от врагов?
— Нет необходимости. Нет необходимости чтолибо делать. Через сто лет мы… — молчание.
— Будете в безопасности?
— Да… нет.
— Что? — Внезапно ее поразила ужасная догадка. — Ты хочешь сказать, что вы исчезнете?
Девушка совсем растерялась.
— Но господи, Оскар! Разве ты не хочешь жить? Разве твой народ не хочет выжить?
— Хочет, — резко сказал Оскар. — Хочет… хочет… хочет… Это слово не имеет значения.
— Оно означает… желание, потребность.
— Потребность не имеет значения. Желание… желание… у моего народа нет желания выжить.
— О-о, — произнесла устало Пэт, — но для чего вы тогда размножаетесь?
Как бы в ответ ей лопнул еще один стручок, осыпав их остро пахнущей пылью.
— Потому что так надо, — прощелкал Оскар. — Когда споры находят нас, это надо делать.
— Понятно, — медленно прошептала Пэт. — Хэм, я, кажется, поняла. Давай вернемся в корабль.
Не попрощавшись, она повернулась и пошла к ракете, он задумчиво последовал за ней.
На обратном пути с ними случилась маленькая неприятность: какой-то одинокий триоп, скрывавшийся за грядой, швырнул камень и разбил левый фонарь на шлеме Пэт. Девушка едва ли обратила на это внимание, она скользнула взглядом в ту сторону и побрела дальше. Но весь обратный путь с левой стороны, освещенной лишь фонарем Хэма, их сопровождали гиканье, вопли и хохот. В ракете Пэт устало бросила сумку для образцов на стол и села, даже не сняв комбинезона. Несмотря на жару, Хэм также не стал раздеваться, а безучастно опустился на кровать.
— Я устала, — сказала девушка, — но все же не настолько, чтобы не понять, что все это значит.
— Ну что ж, давай послушаем.
— Хэм, — сказала она, — в чем основное различие между жизнью растения и животного?
— Ну, растения получают питание прямо из почвы и воздуха, а животные используют в пищу растения или других животных.
— Не совсем так, Хэм. Некоторые растения являются паразитами, они тоже живут за счет других организмов. Вспомни Хотлэнд или хотя бы некоторые земные растения — грибки, орхидеи, а тем более росянку, что питается мухами.
— Ну, тогда — животные могут передвигаться, а растения — нет.
— Опять неверно. Вспомни перекати-поле. Да и простейшие — они растения, но плавают в поисках пищи.
— Но в чем тогда разница?
