– Это вселяет надежду. Помните, мистер Кинкейд, краткость – сестра таланта.
– Хорошо, ваша честь. – Бен приблизился к представителям ответчика. – Доктор Линдстрем, вы – ученый, специализирующийся на изучении и охране окружающей среды, не так ли?
По внешности доктора Линдстрема сразу можно было сказать, что он типичный ученый, – массивные очки в черепашьей оправе, твидовый пиджак, аккуратная бородка с проседью.
– Да, у меня ученая степень в области исследований окружающей среды, моя узкая специальность – ядовитые газы.
– И вы активный член многих профессиональных организаций, занимающихся данными проблемами?
Эксперт, похоже, получал удовольствие, щеголяя громкими названиями и своими научными заслугами.
– Да. Я также делегат Национального конгресса Северной Америки по проблемам окружающей среды.
– Думаю, мы не будем утомлять суд перечислением всех ваших званий и заслуг.
– Ну... если вы так считаете... – пробурчал доктор Линдстрем себе под нос.
– Вы также заведуете кафедрой в Университете Оклахомы, правильно? – продолжил Бен.
– Да, мне посчастливилось получить кафедру Джона Тейлора Росса.
– Но основную часть вашего дохода составляет отнюдь не университетская зарплата, не так ли?
Доктор помолчал в замешательстве, затем неуверенно начал:
– Я... не знаю, что вы...
– Я имею в виду ваш заработок в качестве эксперта ответчика.
– Время от времени меня действительно приглашают проводить экспертизы...
– Причем экспертизы всегда проводите именно вы, когда группы правого толка или крупные бизнесмены собираются строить какой-либо объект.
Энглин вскочил с места:
– Протестую!
Судья Харт кивнула:
– Протест принят.
– Ваша честь, – обратился к судье Бен. – Я лишь пытаюсь показать, что за последние три года ответчик двенадцать раз оплачивал тестирование с заранее заданными результатами: все эти экспертизы утверждали, что планируемые предприятия совершенно безвредны для окружающей среды, и лишь потом обнаруживался тот ущерб, который построенные объекты наносят природе.
– Ну так докажите свои утверждения в перекрестном допросе, – сказала судья Харт, – это будет куда лучше, чем произнесение пространных речей.
– Конечно, ваша честь. Я готов начать. – К Бену вернулась уверенность. Если он чему-то и научился за годы своей практики, так это чувствовать момент, когда следует переходить в наступление. – Доктор Линдстрем, я бы хотел, чтобы вы сначала посмотрели один документ.
Эксперт уткнулся в свои бумаги, суть которых он только что подробно изложил суду.
– Нет, нет, доктор, – остановил его Бен. – Я хочу показать вам новый документ.
Он взял рекламный шит, до этого момента лежавший на столе, и, пройдя через зал, установил его на пюпитре. Большую часть щита занимала фривольная фотография привлекательной блондинки в белом вечернем платье.
Энглин снова вскочил со своего места и нервно крикнул:
– Протест, ваша честь! Какое отношение может иметь этот рекламный щит к вопросу о влиянии нашего предприятия на окружающую среду?
Судья Харт поправила пальцем очки.
– Должна признаться, я тоже несколько озадачена...
– Очень скоро вы поймете связь, – заверил судью Бен.
Но Энглин не успокоился:
– Ваша честь, я настаиваю на снятии вопросов, не имеющих непосредственного отношения к делу.
– Кто знает... Жизнь любит преподносить сюрпризы, – ответила судья. – Давайте вернемся к допросу и посмотрим, что из этого получится.
Удрученный Энглин уселся на место.
Бен продолжил допрос.
– Доктор Линдстрем, знаете ли вы женщину, изображенную на этой фотографии?
– Хм... я полагаю, это Джин Харлоу.
– Совершенно верно. И вы хорошо знакомы с мисс Харлоу, не так ли?
Лицо Линдстрема все больше вытягивалось.
