губам, О'Брайен нежно дотронулся до ее ключиц, и Элизабет задрожала от восторга в ожидании его прикосновения к своей груди. О'Брайен стал ловко распускать тесемки корсажа. Элизабет надела это платье как раз потому, что его было удобно расстегивать. О'Брайен дотронулся до ее груди.
— Посмотри, как она красива, — сказал О'Брайен, лаская грудь. — И словно создана для моих ладоней. Должно быть, она всегда ждала меня, — пошутил О'Брайен.
Элизабет засмеялась. Ей нравился его грубоватый юмор. Она положила ногу на ногу О'Брайена, ее юбки соскользнули с обнаженной лодыжки и бедра.
— Хозяйка, на вас нет чулок. Я в ужасе.
— Неправда. — Элизабет скинула легкие кожаные туфельки. — Девицы, с которыми вы проводите время, никогда не носят ни чулок, ни нижних рубашек.
— Тс-с. — О'Брайен прикрыл ей рот ладонью. — В моей постели я не потерплю разговоров о других женщинах и мужчинах. Таковы мои правила. Разве вам не говорили, что это неприлично?
Элизабет провела пальцем вдоль пояса панталон, наблюдая, как напрягаются его мышцы от этих прикосновений.
— К сожалению, некому было говорить. Мой опыт разврата ничтожен по сравнению с вашим.
— Пресвятые угодники, у вас острый язычок. — Пальцы О'Брайена добрались до застежек ее юбок, и вскоре корсаж и юбки Элизабет оказались на полу.
— Скажите, чего вам хочется, Лиз, — шептал О'Брайен, целуя ее в грудь.
— Я… я не знаю. Говорю вам, у меня нет опыта…
— Не беда. Дайте мне знать, если вам что-то не понравится. А лучше скажите, когда вам понравится.
О'Брайен гладил ее ноги, и от этих прикосновений Элизабет бросало в жар, она чувствовала, как горят ее щеки. Пока О'Брайен ласкал ее, Элизабет изучала его тело. Конечно, она видела Пола обнаженным и даже порой прикасалась к нему, но никогда по-настоящему не знала его тела. Пол не поощрял ее интереса, он хотел, чтобы она покорно лежала, подчиняясь его воле.
Элизабет поцеловала светлые завитки волос на груди О'Брайена. С каждым прикосновением к его телу ее собственное желание возрастало. Ей нравилось чувствовать сильные упругие мускулы под своими пальцами, ее возбуждал солоноватый вкус кожи О'Брайена. Поэтому Элизабет не сопротивлялась, когда О'Брайен снял с нее нижнюю сорочку В маленькой комнатке и без того было жарко.
— Теперь ваша очередь, — Элизабет игриво подергала его за пояс.
— Я хотел оставить лучшее на десерт. — Он снова подшучивал над ней.
— Я имею право видеть весь товар. — Элизабет погладила оттопыренную материю его панталон, и О'Брайен застонал.
Элизабет откинулась в кровати, подложив руки под голову.
— Ну что же вы? Вот я перед вами в костюме Евы, последуйте моему примеру.
О'Брайен посмотрел на нее с деланным раздражением и слез с кровати. Элизабет, улыбаясь, наблюдала за ним. Обнаженная грудь О'Брайена, сильные мускулистые руки и обтягивающие панталоны, подчеркивающие его возбуждение, — все это заставляло Элизабет трепетать от вожделения.
— Давайте, давайте, отбросьте застенчивость. — О'Брайен начал медленно развязывать пояс своих панталон. Он дразнил ее, и Элизабет знала это, а О'Брайен понимал, что ей это нравится. Наконец пояс был развязан, и О'Брайен предстал перед Элизабет во всем великолепии его естества. В этот момент, казалось, вся кровь прилила к щекам Элизабет. Элизабет невольно вспомнила Пола, сравнение было явно не в его пользу.
О'Брайен бросил панталоны в кучу одежды на полу и вернулся на кровать. Элизабет ждала его. Все ее тело налилось истомой и жаждало его прикосновений. О'Брайен лег сверху, опираясь на локти, и нагнулся, чтобы поцеловать Элизабет в губы. Она выгнулась всем телом навстречу ему.
— Господи, Лиз, из-за тебя я теряю голову. А я хотел сделать все не спеша.
— Нет, — прошептала она. — Не в этот раз. Я хочу почувствовать тебя, ты мне нужен немедленно…
О'Брайен снова поцеловал ее и легко коснулся пальцами ее лона. Элизабет застонала во весь голос, не боясь, что ее могут услышать, слишком сильны и захватывающи были ощущения. Но в эту ночь ей было нужно другое.
— Нет, не так, — простонала она и, отбросив всякий стыд, коснулась рукой его напряженной мужской плоти.
— Лиз, Лиз… — стонал О'Брайен, целуя влажные завитки волос у нее на лбу. Покоряясь воле Элизабет, он отстранил ее руку. Она приподняла бедра навстречу его первому движению, которого так долго ждала. О'Брайен зарылся лицом в ее волосы. Их тела были влажными от испарины, комната наполнилась ароматом страсти.
Когда О'Брайен наконец начал двигаться, его первые толчки были коротки и неглубоки. Элизабет впилась ногтями в его спину, оставляя царапины на коже. Ей казалось, что все тело ее охвачено неутолимым огнем страсти, желание потушить этот огонь было почти непереносимым. Элизабет звала О'Брайена по имени, и его толчки становились сильнее. Она запустила пальцы в его волосы, заставляя взглянуть ей в глаза. О'Брайен раздвинул языком ее губы, ускоряя движения. Возбуждение Элизабет нарастало волнами, постепенно подводя ее к моменту свершения. Ей казалось, что она больше не в силах ждать ни минуты, и тут блаженство охватило все ее существо, тело отозвалось судорогой страсти. Элизабет закричала, и О'Брайен ответил ей стоном наивысшего наслаждения.
Некоторое время они лежали не шевелясь, не разнимая объятий. Потом О'Брайен лег рядом с Элизабет и стал гладить ее живот. Никогда в жизни Элизабет еще не испытывала подобного наслаждения, ей хотелось смеяться и плакать одновременно. О'Брайен отвел влажный локон с ее лба, и, когда убирал руку, Элизабет поцеловала ее.
— Было великолепно, правда? — спросила она.
— Чертовски… Лиз, ты знаешь, у меня было много женщин, но ни с одной…
— Я же говорила, ты не обязан лгать мне. Мне это не нужно. — Элизабет приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его.
О'Брайен повернулся к ней лицом.
— Я не лжец и говорю то, что действительно думаю. Уверяю вас, Элизабет Лоуренс, ни с кем мне не было так хорошо, как с вами.
«Опять обольщение», — подумала Элизабет, а вслух произнесла:
— Мне пора.
— Нет. — О'Брайен обнял ее, не отпуская. — Вы не можете воспользоваться мной, хозяйка, а потом так быстро уйти.
Элизабет не понравилось, что он назвал ее хозяйкой, но возразить было нечего. О'Брайен по-прежнему оставался ее управляющим, а она платила ему жалованье. То, что произошло между ними сейчас, — всего лишь часть их необычного делового соглашения.
О'Брайен немного помолчал, задумчиво скользя ладонью по ее груди и животу. Элизабет тихо лежала рядом с ним, наслаждаясь этими прикосновениями.
— Лиз, — начал он. — Я, вероятно, поздновато заговорил об этом, но что, если вы забеременеете?
— Это невозможно, — отмахнулась Элизабет, не имея намерения вдаваться в подробности наследственных особенностей ее женского организма. — Не волнуйтесь.
— Что значит невозможно?
— Мне бы не хотелось обсуждать с вами свои женские проблемы. Но уверяю вас, вам нечего опасаться. Ребенка у вас не будет.
О'Брайен кивнул, не желая досаждать ей расспросами.
— Просто… вы говорили, что у вас нет опыта. Я должен был подумать об этом раньше, но я так вас хотел, что, честно говоря, мне было все равно.
— Не волнуйтесь, я могу о себе позаботиться и не стану устраивать мужчине подобную западню. — Элизабет подняла с пола сорочку и надела ее. — Вам нужно поспать. Я хочу, чтобы утром вы проследили за отгрузкой партии пороха в Филадельфию. Я сама смогу открыть дверь, провожать меня не надо.
О'Брайен наблюдал лежа, как она одевается. Собравшись, Элизабет подошла и поцеловала его в
