чтобы захватить свою долю добычи и увезти ее на свои планеты в личных ракетах.
Но эти люди боролись за установление контроля над неистощимым запасом расщепляемых элементов. Благодаря свободной энергии люди в Палласе смогут жить в комфорте, а не как кочевники, разбившие лагерь в пустыне.
Неограниченная энергия сити-материи превратит сонные уродливые холмы за этими бедными улицами в прекрасные горы, покрытые зеленью, создаст более совершенную цивилизацию, мир, где тяжелые социальные последствия недостатка энергии никогда не будут оставлять свой жестокий отпечаток.
— Посмотри-ка сюда, Ники. — Бранд тронул его за плечо. — Это наше новое здание, построенное после того, как ты уехал. Оно на три этажа выше, чем башня Интерпланетной Ассоциации!
Дженкинс вздрогнул и устало выпрямился. Он увидел отливающие золотом массивные буквы «Сити инкорпорейтед».
— Стоило двести миллионов, — гордо сообщил Бранд. — Но подожди, ты еще увидишь офис, который я построил для тебя в рекламном отделе, отделанный сосной, ну прямо как на Земле. Она здесь более дорогая, чем платина…
«Двести миллионов, — с тоской подумал Дженкинс. — Это дороже, чем кондюллой, который был так нужен для катушки генератора, и кабеля, и других деталей, необходимых для передатчика на Фридонии. Двести миллионов были путем к освобожденной энергии. Они могли открыть новую жизнь для всех планет.
— …встретиться с Адамом Гастом, — вновь услышал он голос Мартина Бранда. — Самый умный адвокат в Мандате. Это он защищал старину Дрейка, помнишь? Он выбил нам лицензию на исследования. Я работаю с ним с тех пор. Вот его офис.
Машина проезжала бедные кварталы. Усталые люди с мрачными лицами спешили по тротуарам. На их лицах читалось предчувствие беды. Бранд показал на потемневшую табличку над баром, где судя по всему собирались отбросы общества нескольких планет. Табличка гласила: «Адам Гаст, адвокат».
— Ужасная улица, — небрежно бросил Бранд. — Но Гаст не хочет переезжать. Он вышел из низов, и я думаю, что его корни здесь. Он повернулся к водителю: — Посигналь ему.
После гудка они некоторое время ждали на обочине.
Дженкинс наблюдал за мужчинами с болезненными лицами и вызывающе накрашенными женщинами, прилетевшими сюда из разных миров. Худощавые местные астериты, бородатые каллистийцы, полные венерианцы, загоревшие марсиане и земляне с печальными глазами. Они стремились в бар, выходя из ломбардов, грязных столовых, дешевых магазинов, надеясь на короткую передышку от своего отчаяния, и покидали его в пьяном забытьи.
«Свободная энергия изменила бы и эту улицу, — думал Дженкинс, — прибежище людей, проигравших битву за уран и торий». Он не мог смириться с видом этих людей, искалеченных и выброшенных на обочину жизни, умирающих от недостатка энергии. Он знал, что передатчик Бранда мог вылечить их.
— Адам, старина, — вдруг закричал Бранд. — Вот познакомься с моим племянником.
Адам Гаст спустился по узкой темной лестнице между баром и венецианским рестораном — невысокого роста полноватый человек с редкими черными волосами и близко посаженными глазами, маленькой заостренной бородкой. Подчеркнутая элегантность его костюма казалась неуместной на этой нищей улице. Но Дженкинсу казалось, что это лицо с тонкими губами и острым носом несет на себе общий отпечаток мрачного отчаяния.
— Привет, Дженкинс, — резко сказал Гаст.
Его голос был высоким, с неприятным металлическим оттенком. Он сел на заднее сидение и резким жестом открыл толстый портфель руками, похожими на желтые клешни.
— Извини меня, Ник — пробормотал Бранд, пересаживаясь к Гасту. — У тебя вскоре будет компания. Мы заедем за моей секретаршей. Такая девушка, как мисс Хардин заинтересуется тобой, героем Фридонии. — Он хихикнул. — Правда, Адам?
Гаст недовольно кивнул и склонился над своими документами.
— Вот наша стратегия, — сказал он. — Если ты хочешь форсировать слияние…
Дженкинс напрягся. Он был рад, что они были поглощены обсуждением сложных компромиссов, подводных течений, которые дядя называл финансовой инженерией, и не могли видеть его реакцию. Ник старался убедить себя, что женщина ничего не значит для человека, которому осталось жить всего неделю, но не мог сдержать волнения от ожидания встречи с Джей.
Она жила на более престижной улице, жители которой принадлежали к когорте победителей в скрытой войне, которую вел Мандат. На витринах магазинов этой улицы были выставлены каллистийские меха и редкие продукты с Венеры, блестящие побрякушки с Марса, книги, наряды и драгоценности с Земли — дорогие, доставленные сюда издалека товары.
Она ждала, стоя на хромированной лестнице скромного дома. Один ее вид заставил Ника забыть о смерти, коварно притаившейся в его теле, и снова ощутить острую боль сожаления.
— Джей, — радостно приветствовал ее Бранд. — Познакомься, это Ники.
Дженкинс мгновение не мог говорить. Девушка направилась к машине, но при виде его остановилась и подняла руки в непроизвольном оборонительном жесте. Она оказалась выше, чем он помнил. Ее расширенные от удивления глаза были темно-голубыми, словно Вега.
— Ну что, нравится, Ники? — хихикнул Бранд.
Дженкинс молча кивнул. Девушка стояла, стройная и очень красивая, в коротком жакете из голубого каллистийского меха. Ее волосы рассыпались по плечам — золотые, как проблески Солнца.
— Привет, Ники, — ее мелодичный голос казался нарочито приветливым.
Она сдержанно пожала ему руку, и он почувствовал дрожь ее пальцев. Она села рядом с ним и с улыбкой обратилась к Бранду.
— Мы с Ником старые друзья.
«Неужели?» — подумал Дженкинс. Он повернулся, чтобы рассмотреть лицо, которое так долго пытался забыть. Светлая кожа, резко очерченный рот, решительный подбородок, высокие скулы… В ней чувствовался сильный характер, но он не мог понять ее.
— Я очень расстроена, — ее голос дрожал от волнения, — по поводу аварии. Мистер Бранд сообщил мне. Я знаю капитана Мак-Джи — он привозил запросы в офис. Такой маленький славный человечек. — Ее голубые глаза потемнели и засветились сочувствием. — Вы уверены, что он безнадежен?
— Абсолютно, — Дженкинс не мог скрыть боль в своем голосе и добавил коротко и резко: — Они все обречены!
— Но вы не пострадали?
Дженкинс сглотнул; он не мог говорить, а только покачал головой. Он ощутил непреодолимое желание рассказать ей все. Он хотел быть беспощадным. Жажда мести поможет ему установить передатчик Бранда.
Джей, казалось, ощутила его боль и, чтобы отвлечь его, начала щебетать о чудесах Терран-Торан. Дженкинс пытался расслабиться рядом с ней. Он слушал мелодию ее голоса и старался не думать о тени смерти, нависшей над ним.
12
В девушке, казалось, пульсировала сама жизнь. Наблюдая за тонкими чертами ее лица и глубокой голубизной глаз, Дженкинс впитывал ее жизненную энергию. Ему очень хотелось расспросить ее.
— Скажите мне, Джей…
Ник воспользовался случаем, когда Бранд и Адамс углубились в свои документы и подняли стеклянную перегородку, отделявшую заднее сидение от водителя.
— Почему вы работаете на моего дядю сейчас? — Он не мог сдержать напряжения в голосе. — Два года назад вы вздрагивали только от упоминания его имени.
Она посмотрела на него. Ее глаза были внимательными и серьезными.
— Извините, Ник. — Голос ее звучал сдавленно. — Я думала, что ваш дядя авантюрист. Видите ли, мой отец потерял большую часть своего состояния на одном из его проектов, и поэтому мне пришлось пойти работать. Я встретила вашего дядю позже и поняла, что ошибалась. Я рада, что работаю в «Сити инкорпорейтед» сейчас.
