– Магазин папе не принадлежит. Он всего лишь менеджер. Правда, при покупках получает скидку.
– Кто еще хочет торта? – излишне громко и радостно воскликнула Келли. – Тревор, почему бы тебе не сесть и не съесть кусочек?!
Тревор плюхнулся на стул, наблюдая, как гости уминают его торт. Стар, она сидела напротив, развивала зоотему:
– Поначалу я подумала, что мы должны подарить Тревору хомяка, но папа сказал, что они частенько ни с того ни с сего умирают. А вот эти зверушки куда живучее. Обычно их покупают люди, чтобы кормить ими своих змей.
– Фу-у-у-у-у! – вырвалось у Тины.
Стар удивленно посмотрела на нее:
– Мыши не виноваты в том, что служат обедом для змей.
– Кто-нибудь хочет пунша? – спросил Тревор.
Как только он взялся за черпак, Келли и Райли переглянулись. Никто желания отведать пунша не высказал, поэтому мальчик встал и начал наливать напиток в свой стакан.
– Если подумать, это закаляет характер, – добавила Стар.
– Что? – спросила Тина.
– Осознание, что тебя съест змея, – пояснила Стар. – Что ты рождаешься для того, чтобы тебя съели. Это и называется эволюцией, не так ли? Ты становишься крепче.
Тина нахмурилась:
– Я не понимаю, как можно…
Аргументов Тины гости так и не услышали, потому что внезапно огромная волна зеленого лаймового пунша устремилась по столу на Стар: цунами пенящегося имбирного эля с наполовину растаявшими кусочками шербета. Стар закричала, однако вскочить со стула уже не успела. Попыталась отодвинуть стул, но задние ножки увязли в траве, так что она повалилась назад вместе со стулом в тот самый момент, когда пунш добрался до нее. Гости с ужасом наблюдали за всем этим, только Тревор и его друзья радостно улыбались.
Рик помог Стар отделиться от стула. Когда она поднялась, белый прозрачный свитер стал зеленым. Красную блестящую юбку теперь покрывала сахарная пленка. Бедная женщина выглядела так, будто ее вываляли в соплях.
Келли повернулась к Тревору. От ярости ее трясло.
Он вскинул руки:
– Это случайность!
– Извиняйся!
Вероятно, злое лицо Келли подействовало на него отрезвляюще. Он повернулся к новой жене отца:
– Стар, я очень, оче-е-е-ень извиняюсь. – И голос его звучал почти что искренне.
Стар брезгливо сбрасывала с лица и блузки кусочки лаймового шербета, так что извинения Тревора скорее всего пролетели мимо ее ушей.
– Черт? Что это было?
– Пунш с лаймовым шербетом, – ровным голосом ответила Тина и покачала головой. – Готова спорить, к вам все будет липнуть еще не один день.
Приятели Тревора захихикали, и Келли повернулась к сыну:
– Иди в свою комнату.
Тот упрямо вскинул подбородок:
– Ты не можешь так поступить со мной. Это мой день рождения.
– Ты наказан. Будешь сидеть дома. До скончания века.
– Но я не могу сидеть в четырех стенах. Сегодня вечером я поеду к дедушке и бабушке, чтобы побыть с папой и Стар.
Келли не сразу нашлась, что ответить, но Рик неожиданно пришел на помощь сыну:
– Да, Келли, не говори мне, что я, проехав полстраны, не смогу провести вечер со своими детьми.
Райли был потрясен – с жены этого человека стекал и капал липкий пунш, а он критиковал Келли за то, что она хотела призвать сына к порядку.
– Видишь, ты не можешь запереть меня в моей комнате, мама, – с еще большей уверенностью заявил Тревор.
Пальцы Келли сжались в кулаки. Ей определенно не нравилось, что ее выставляют мегерой.
– Тревор…
Мать Рика цокнула языком.
– Какая жалость! Я уже приготовила к обеду любимое блюдо Тревора. Спагетти с курицей.
Тревор не сводил глаз с Келли.
