сзади шла Ленка и влезала в наш разговор.
- А по Барри я как соскучилась! - сказала Света.
- Врешь ты все. И собаки у тебя нету этой… серебрена, - опять влезла Ленка.
- Не серебран, а сенбернар, - поправила Света.
- Все равно врешь, целый день с утра до вечера рассказываешь, рассказываешь.
- А я не тебе рассказываю.
- А ты не ври. Врунья ты, вот кто. Барри какого-то выдумала.
Я все хотел повернуться и сказать, что Барри есть и Света не выдумывает ничего, но молчал, потому что они спорили сзади меня и это был не мой разговор.
- Коля знает, он подтвердит, - вдруг проговорила сама Света. - Правда же, Коля?
- Правда, - сказал я. - Есть Барри. Вот такая огромная собака, сенбернар. Собаке из этой породы даже памятник во Франции поставили, в Париже.
- А ты-то откуда знаешь? - спросила Ленка. - Ты ей слуга, что ли, - все за ней повторять.
- Мы рядом живем, поняла? - ответила Света. - А Барри еще на вокзале был, провожал меня, вместе с папой.
- И не рядом. Если бы рядом - вы бы в одной школе учились, а так - в разных. Я все слышала, как вы про свои школы говорили.
- Не рядом, а близко, - поправил я. - Меня Барри даже из озера вытащил. Я чуть не утонул, а он - вытащил.
И хоть все было тогда по-другому - Барри, наоборот, меня толкнул в озеро, - но Ленка сразу поверила и перестала спорить.
В этот день наш первый отряд был в походе, и мы играли в футбол против старших ребят из чужого лагеря. Но мы держались крепко.
Я был в защите.
Они думали, что будут бегать быстрее нас и наколотят нам голов.
Но у нас на воротах стоял Евдокимов. Он ловил любой мяч, кувыркался, взлетал, падал, и счет оставался 0:0. Мы тоже гонялись изо всех сил, хорошо еще - солнце светило в глаза не нам, а команде чужого лагеря. Во втором тайме мы поменялись воротами, но солнце было уже сбоку.
Под конец мы здорово устали, и вражеская команда тоже устала.
Но тут Корнилов крикнул нам:
- Вперед! Идет последняя минута, вколотим дылдам гол!
И мы повели мяч. Мы бросились в атаку все, оставалась последняя минута. Мы были уже у вражеских ворот и уже ударили по воротам. Но мяч отлетел от штанги, и чужая команда перебросила его на нашу половину поля.
Я бросился изо всех сил к мячу. И так получилось, что мяч прикатился прямо ко мне. Я держал мяч, но меня окружали только враги, они плотно обступили меня. И я решил отдать мяч Евдокимову. Я ударил по мячу так, чтобы перебросить его через головы врагов. Но мяч полетел неожиданно совсем в другую сторону, не туда, где стоял Евдокимов в боевой готовности. Я еще надеялся, что мяч от штанги отскочит. Но он пролетел мимо Евдокимова и влетел в наши собственные ворота. И сразу судья просигналил о конце игры.
- Гол! Гол! - закричали наши враги.
Они хлопали в ладоши и обнимали друг друга.
- Не считается, - пробовал спорить наш капитан Корнилов. - Мяч полетел в ворота, когда игра уже кончилась!
Но его никто не слушал, даже наши болельщики. Так получилось, что в последнюю секунду матча я забил гол своей родной команде.
Я шел опустив голову и ни с кем не хотел разговаривать.
- Ему бы только по столбам лазать, - сказали сзади меня. - Обезьяна. У него, наверно, хвост растет.
- Ты, обезьяна! - крикнули мне. - Ты что, ослеп, когда по своим воротам бил?
И тут вдруг за меня заступился Корнилов.
- А сам-то ты - всю игру ходил как инвалид, - сказал он. - Кольку будешь дразнить - во тебе будет.
А мне стыдно было даже идти вместе со всеми.
Три человека из нашего отряда играли в ножички. Я к ним подошел, чтобы они меня тоже приняли. Но один сказал:
- Ты иди, для чужой команды голы забивай.
- А чего он? - спросил другой.
- Он гол забил в наши ворота.
Но я уже не слушал их разговор, а пошел в лес. В лесу я наткнулся на Евдокимова. Он тоже ходил один среди деревьев.
- Ты? - спросил он и как будто испугался.
- Я так, хожу просто, - сказал я.
Евдокимов вдруг плюнул, и слюна оказалась красной.
- Видал? - спросил он.
- Кровь?
- Кровь. Ничего, я ему тоже нос разбил. Из первого отряда, такой длинный, его в поход не взяли, он и ходит.
- Из первого отряда?
- Из первого. Я ему говорю: не считается твой гол, а он говорит - считается.
- Я нечаянно, - сказал я, - я хотел тебе отдать.
- Да я знаю. Я сам в прошлом году два гола в свои ворота забил, когда стоял в нападении. Я после игры знаешь что сделал? К штанге подошел - и как дал по ней головой. Во был синяк! Чтоб все видели, что я себя сам казню.
- Может, мне тоже дать головой, а? - посоветовался я.
- Не надо. Через три дня будем снова играть, ты и докажешь.
На спортивной площадке по буму ходила Ленка. Я хотел у нее спросить, где Света, но она вдруг сама меня позвала:
- Что, свою Светочку ищешь?
- Она не моя, - сказал я.
Я подумал, что Ленка сейчас спустится с бума, тогда на это бревно заберусь я. Я давно хотел побегать по нему, потренироваться.
- Ты у нее слуга, что ли? - спросила Ленка.
- У кого?
- У Светочки. Что она скажет, то ты и подтверждаешь.
