другой женщиной. Раньше ее сестра всегда куда-то спешила: ей надо было с кем-то встречаться, куда-то идти, что-то делать. Но не теперь. Она расслабилась, успокоилась.
Обе сестры выходили замуж за людей, которые их уравновешивали. Мужчин, которые их идеально дополняли.
Оставалась Нора.
Переведя дух. Нора растянулась на кровати и уставилась в потолок. У нее было много поклонников, но мужчины, с которыми она встречалась, не вызывали у нее таких чувств, как Колби и Чарлз у ее сестер. Теперь, воочию увидев, что такое настоящая любовь, она не знала, чего ей ждать от самой себя. Что станет с ней после того, как она полюбит? Она никогда не была ни серьезной, как Валерия, ни взбалмошной, как Стеффи. Она была просто Нора.
Зазвонил телефон, и трубку тут же сняли. Стеффи взбежала по ступенькам, крича:
— Нора! К телефону!
Нора повернулась и протянула руку к аппарату, стоящему на тумбочке у ее постели.
— Алло, — произнесла она.
— Не хотите поиграть в шашки?
— Рауди? — Ее сердце екнуло при звуке его голоса.
Он хихикнул:
— А вы еще с кем-нибудь играли в шашки? Я обижен.
— Я… — она не знала, что ответить. Ей очень хотелось согласиться, но здравый смысл победил. — Нет, — решительно ответила она.
— Обещаю больше ничего себе не позволять.
— Извините, я вам не верю. Он молчал довольно долго, потом заговорил снова:
— Я вот еще почему звоню. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали сегодня днем.
— Очень немного.
— Но вы мне очень помогли, и я вам благодарен. Ведь я внес столько беспорядка в жизнь больницы, не так ли?
— Без сомнения, — рассмеявшись, ответила она. Она сильно подозревала, что так происходило везде, где бы он ни появлялся: в Орчард-Вэлли, в Хьюстоне или Нью-Йорке.
Рауди тоже рассмеялся, потом спросил еще о чем-то, о больнице и о городе, она ответила и сама что-то спросила его. Они разговорились.
Ей казалось, что прошло всего несколько минут, но тут она услышала, как Стеффи зовет всех к столу. Нора взглянула на часы и с удивлением заметила, что проболтала с Рауди добрых полчаса.
— Мне пора идти.
— Хорошо. Еще раз спасибо… Нора. — Он сделал ударение на ее имени. — Кажется, я всегда только и делаю, что благодарю вас.
Сбегая вниз, Нора чувствовала себя бодрой и веселой.
Когда она вошла в комнату, все — отец, Чарлз и Стеффи — обернулись и посмотрели на нее.
— Что-то не так? — спросила она, оглядывая себя в поисках не правильно застегнутой пуговицы.
— Все в порядке, — ответил отец, накладывая себе салат. — Все в полном порядке, Нора.
Но Нора заметила, как он взглянул на Стеффи и широко улыбнулся.
Палата Рауди превратилась в командный пункт. С самого раннего утра туда-сюда сновали мужчины и женщины.
Нора принесла Рауди завтрак и обнаружила в палате Роббинса, работающего за компьютером. Женщина средних лет с пучком темных волос печатала на машинке. Никто не обратил на Нору внимания, а меньше всех — Рауди, который отдавал приказы с видом генерала.
— Надеюсь, я никого не побеспокоила, — произнесла Нора, не пряча иронии, и поставила поднос на столик.
— Нора. — Рауди взглянул на нее поверх листка, который он внимательно изучал. На носу его красовались очки в роговой оправе, они делали его еще привлекательнее.
— Я принесла ваш завтрак.
— Я так понимаю, что вы не захватили тех плюшек с черникой?
— Могу принести.
— Мне придется за это заплатить?
— Не обязательно. — Из заметок ночного персонала Нора узнала, что Рауди почти всю ночь проговорил по телефону. Правда, он звонил и ей, но это было гораздо раньше, вечером.
Она взяла термометр и сунула ему под язык.
— У меня нет жара! Зачем вам все время, и днем и ночью, мерить мне температуру? — рассерженно спросил он, когда она закончила.
Она сделала отметку и взяла его за запястье.
— Вы проговорили по телефону почти восемь часов.
— Ревнуете? — он приподнял брови.
— Возможно. — На самом деле она беспокоилась о том, что он недостаточно заботится о своем здоровье.
— Мне со многими надо было переговорить, многих успокоить. Кстати, мы вам устроили хорошую рекламу на Си-Эн-Эн. Благодаря крушению моего самолета город Орчард-Вэлли нанесен на карту.
— Уверена, префект страшно обрадовался.
— Он предложил мне ключи от города.
— Дядя Джей? Не может быть, — не поверила Нора, Рауди довольно рассмеялся.
— Действительно, он этого не сделал, хотя следовало бы.
Нора закончила считать его пульс и записала результат.
— Теперь я получу черничные булочки или мне надо еще попросить?
Нора достала из кармана две плюшки, завернутые в целлофан.
— Вам удивительно везет, Кэссиди. Это последние. Папа шлет их вам с наилучшими пожеланиями.
— Храни его Боже. — Не обращая внимания на поднос с завтраком, Рауди развернул одну из булочек. — Это моя секретарша, миссис Эмериш. Роббинса вы помните, не так ли?
Нора улыбнулась обоим.
— Я знаю вашу сестру, Валерию, — сказала миссис Эмериш. — Замечательная молодая женщина. Мы очень по ней скучаем. Передайте ей от меня привет.
Нора кивнула, наблюдая за Рауди. Ей было интересно, как он среагирует на упоминание о ее сестре. Он ничем не проявил своих чувств.
— Мистеру Кэссиди необходимо будет освободиться на час, чуть попозже, — объявила Нора, обращаясь к миссис Эмериш и Роббинсу. — Доктор Силверман делает обход.
— Когда? — перебил ее Рауди.
— В расписании указано десять часов.
— Ему придется назначить другое время. У меня интервью с журналистом из «Таймса» в десять.
— Рауди, вы не можете требовать, чтобы доктор Силверман перепланировал свой день из-за вашей встречи с журналистом.
— Почему нет? Он поймет. Репортер специально прилетает из Нью-Йорка. Я уверен, он не откажется подождать. Возможно, он сам захочет поговорить с этим парнем. Наверно, я смогу устроить.
— В одиннадцать Кайнкед придет отчитаться перед вами, — напомнила миссис Эмериш.
— Черт, ведь правда. Послушайте, — продолжил он, снова обращаясь к Hope. — Может, лучше пусть доктор Силверман обговорит с миссис Эмериш время, если он хочет меня осмотреть?
На какое-то время Нора лишилась дара речи.
— Доктор Силверман будет здесь в десять, — твердо сказала она. — Если сюда прибудет репортер из «Таймса», то ему придется подождать в холле, как это делают все. Это — больница, мистер Кэссиди. Хоть вам и удалось заговорить зубы всему персоналу, но со мной это не пройдет. Вам понятно?
Наступила тишина. Миссис Эмериш и Роббинс застыли с открытыми ртами, словно никогда прежде не слышали, чтобы кто-нибудь разговаривал с их боссом в таком тоне.
Темные глаза Рауди еще больше потемнели.
