— Что мы можем сделать? Ты женат…
— Это не настоящий брак. Зачем я это сделал? Она была так бесконечно несчастна. Ее карьера кончена, жизнь разбита. Я испугался за нее… Это был порыв. Потом я сразу понял, что совершил ужасную ошибку. Я мог помогать ей, заботиться о ней, но…
— Я понимаю, Родерик. Мы тогда расстались. Мы оба считали, что не можем поступить иначе И все это время те письма лежали в ее столе. Невыносимо думать, что все могло бы быть по-другому.
— Мы должны найти какой-то выход.
— Нам нельзя встречаться, — сказала я.
— Я хочу быть рядом с тобой. Хочу говорить с тобой. Ведь того непреодолимого барьера между нами больше нет. Это придает мне ощущение свободы. Я чувствую, что теперь, когда его больше нет, должна появиться надежда.
— Но Лайза, — сказала я. — Она есть.
— Возможно, мы сумеем как-то договориться.
— Она тяжело больна. И, должно быть, очень страдает.
Какое-то время он молчал. Потом сказал:
— Ноэль, нам нужно поговорить.
— Давай выйдем на улицу, — предложила я. — Посидим в парке, как когда-то. Мне хочется выйти, Родерик. Здесь в любой момент нас могут прервать. Мари-Кристин, которая живет здесь со мной, может войти. Ей непременно захочется познакомиться с тобой. Я хочу пойти куда-нибудь, где мы сможем побыть вдвоем.
— Я просто хочу поговорить, все равно, где.
— Подожди, я одену пальто.
Я чувствовала, что нам лучше выйти на воздух. Здесь, в гостиной, желание быть ближе друг к другу было слишком велико, чтобы мы могли ему противиться. Я ни на минуту не должна забывать, что он — муж Лайзы.
Мы дошли до Грин-парка, где когда-то так часто сидели вдвоем. Я вспомнила, как к нам присоединялась Лайза. Мы сели на скамейку, на которой сидели раньше, в счастливые времена.
— Скажи мне, Ноэль, как ты жила это время, что с тобой было? — спросил он. — Что было со мной, ты знаешь. Я женился. Зачем я это сделал?
— Я поехала во Францию с Робером Бушером, — сказала я. — Там я познакомилась с его племянником, Мари-Кристин — его дочь. Робер, его племянник и сестра — все погибли при артиллерийском обстреле во время осады Парижа. Мари-Кристин осталась совсем одна, и с тех пор живет со мной.
— Отец рассказывал мне об этом. Мы знали, что ты во Франции, и все ужасно беспокоились о тебе.
— Я тоже могла в тот момент находиться в парижском доме Робера. По счастливой случайности мы с Мари-Кристин оказались в это время в имении.
Он взял мою руку и сжал ее.
— Мне невыносима сама мысль, что ты могла подвергаться такой опасности.
— Я все время думала о тебе, — сказала я.
— Ты должна понять, почему я женился на Лайзе.
— Я понимаю. Ты испытывал к ней огромную жалость. Ты думал, что мы потеряли друг друга навсегда и что женившись на ней, ты сможешь помочь ей.
— Да, я считал, что потерял тебя. И думал, это самое лучшее, что я могу для нее сделать. Что у меня будете о ком заботиться.
— Мы оба пытались начать новую жизнь. Отец Мари-Кристин просил меня выйти за него замуж.
— И ты бы так и сделала, если бы он остался жив?
— Не знаю. Я все время тянула с ответом. Не могла ни на что решиться. Он был художником, хорошим художником. Я думаю, если бы мне удалось забыть тебя, я смогла бы найти счастье с Жераром.
— Но ты не смогла забыть меня?
— Да, Родерик, не смогла. И никогда не смогу.
— Мы должны что-то придумать.
— Что?
— Я попрошу Лайзу, чтобы она освободила меня.
— Ты женился на ней из сострадания. Можешь ли ты сейчас оставить ее?
— Она должна понять меня.
— Родерик, я не думаю, что ты в праве просить ее об этом.
— Она будет обеспечена всем до конца своих дней.
— Все равно она не согласится. Ей нужно, чтобы ты был с ней.
— Но я и сейчас редко бываю с ней. По возможности я стараюсь реже бывать в доме. Прежде чем приехать сюда, я собирался отправиться в Шотландию. Чтобы хоть на какое-то время уехать из дома.
— Как долго ты там пробудешь?
Он пожал плечами.
— Мне просто не хотелось оставаться в Леверсоне. Поэтому я затеял эту поездку. Там поместьем управляет мой кузен. У него возникли некоторые трудности. Я думал поехать туда и помочь ему все уладить. Но это было всего-лишь предлогом. Я хотел уехать. Ты даже не можешь представить себе, какая там обстановка.
— Думаю, могу.
— Мама враждебно настроена к Лайзе и не скрывает этого. Я думаю, они ненавидят друг друга. Она убеждена, что Лайза авантюристка, и я попался в ее сети. Она, конечно, знает, что твоя мама очень помогла ей и что Лайза была ее дублершей. Мама считает, что Лайза приносит несчастье, и в ней заключено какое-то зло. Одним словом, наш дом — это дом отчаяния. Иногда мной овладевает непреодолимое желание уехать оттуда, что я и собирался сделать. Но сейчас, когда мы узнали правду, я чувствую, что мы должны найти выход.
— Она не отпустит тебя, Родерик.
— Я поговорю с ней и с родителями. Я объясню ей, что возможен другой вариант. Если только она отпустит меня, мы можем развестись. Лайза должна понять, что так будет лучше для всех. Со мной она не может быть счастлива. Я знаю, что она несчастна, но она должна понять, что это наилучший выход.
Я не была в этом уверена.
Мы еще долго сидели и говорили. И не могли удержаться от того, чтобы не заглядывать в будущее, наше с ним будущее. Да, нас ждет немало трудностей, но мы сумеем их преодолеть.
Отбрасывая в сторону сомнения, мы строили планы на будущее, которое считали для себя навсегда потерянным.
Скрыть от Мари-Кристин приход Родерика было невозможно. Она слышала, что к нам заезжал мистер Клеверхем — молодой мистер Клеверхем, и уже с нетерпением ждала моего возвращения.
Не успела я войти, как она набросилась на меня с вопросами:
— Ты выглядишь совсем по-другому. Что-то произошло? Что? Скажи мне. Родерик! Он вернулся.
— Да, — сказала я. — Он приходил сюда.
— Где он сейчас?
— Ушел.
— Ушел? Но почему? Что он тебе сказал? Он же теперь знает, что он не твой брат. Разве это не замечательно? Менингарт и все прочее. Если бы я не нашла тогда эти письма…
— Да, это все благодаря тебе, Мари-Кристин.
— Ну хорошо, а дальше? Что будет дальше?
— Он женат, Мари-Кристин.
— И что вы собираетесь делать?
— Я не знаю.
— Нет, ты знаешь. Я вижу, по лицу вижу, что знаешь. Скажи мне. Ведь я тоже имею к этому отношение — это я нашла письма.
— Да, ты. И ты была мне всегда хорошим другом. Но пойми, мы сейчас не можем пожениться. Он женат на Лайзе.
