должен тебе разрешать?
— Потому что мне тоже чуть не купили пони.
— Как это? Как тебе могли купить пони?
— Чуть не купили, правда, — настаивала я.
Я представила, как проеду на собственном пони, который будет гораздо красивее, чем у Энтони, мимо конюшни Фелтонов и очень рассердилась на тетю Амелию. Я не могла выразить ей свода возмущение, поэтому высказала Энтони.
— Ты колдунья и ублюдок, ужасно быть тем и другим одновременно, — посочувствовал он.
Дни стояли холодные, и Мэтти Грей больше не сидела на крыльце.
— Этот ветер продувает меня насквозь, вредно для суставов.
Она страдала от ревматизма и в холодную погоду не отходила от печки.
— Этот ревматизм сегодня меня достал, кроме шуток. Том, разведи огонь побольше. Что может быть лучше горящих поленьев! А если еще чайник поет на печке… это просто райская жизнь, говорю я вам.
У меня появилась привычка заходить в дом Мэтти по дороге из школы. Я недолго оставалась у нее, чтобы тетя Амелия не узнала о моих визитах. Она бы их не одобрила, ведь мы принадлежим «к лучшему классу», чем Мэтти. Как все это непонятно: мы ниже врача и священника, они в свою очередь ниже сквайра, но мы выше Мэтти.
Мэтти отрезала мне кусок хлеба от большой буханки.
— Тебе горбушку, дорогуша.
Я надевала хлеб на длинную вилку, которую сделал отец Тома, и держала над огнем, пока хлеб не поджарится.
Чашечка крепкого чая и толстый ломоть поджаренного хлеба, веселый огонь в печке, на улице дует ветер, но мы не пустим его в дом. Что может быть лучше?
Я не согласна с Мэтти. Бывает еще волшебный лее, на траве расстелена скатерть, на тарелке куриная косточка, на которой можно гадать, и двое чудесных людей, не похожих ни на кого. А на краю леса красивый замок. И можно галопом пронестись на лошади.
— О чем задумалась, малышка Сьювелин?
— Зависит от человека. Может, некоторым не нравится крепкий чай и жареный хлеб. Может, они предпочитают пикник в лесу.
— Тебе это нравится? Я рассказала, что мне нравится, а ты расскажи, что нравится тебе.
Неожиданно для себя я ей все рассказала. Она внимательно выслушала.
— И ты была в том лесу? И ты видела замок? Я знаю, тебя возила туда леди, которая к тебе приезжает.
— Мэтти, знаешь, если потянуть мизинцем косточку и достанется большая часть, то можно загадать три желания.
— Да, это старый трюк. Когда я была маленькой, по праздникам мы ели курицу. Праздничный
обед. Гарнир, начинка, как полагается, а потом начиналась настоящая битва среди детей за гадальную косточку.
— Ты когда-нибудь загадывала желания? Они исполнились?
Она помолчала и кивнула:
— Да. Думаю, я хорошо прожила жизнь. Да, мои желания исполнились.
— А мои исполнятся, как ты думаешь?
— Думаю, исполнятся. Когда-нибудь у тебя все наладится. К тебе приезжает такая красивая леди.
— Да, она красавица, а он…
— Кто он, дорогуша?
Нельзя слишком много болтать, даже с Мэтти, подумала я. Я боялась говорить об этом: вдруг окажется, что это мне только снилось.
— Да так, ничего.
— У тебя хлеб подгорел, ну ничего. Соскобли черноту в раковину.
Я сняла подгорелую часть, намазала хлеб маслом и налила по чашкам чай. Потом сидела и смотрела на пламя. В огне возникают разные картинки. Я видела лес и замок. Но внезапно поленья рассыпались, превратились в золу, и картинка исчезла.
Мне пора уходить. Тетя Амелия будет меня ждать и начнет задавать вопросы.
Приближалось Рождество. Дети пошли в лес рвать плющ и остролист для украшения классной комнаты. Мисс Брент соорудила почтовый ящик и повесила его в гостиной, мы опускали туда открытки о поздравлениями для друзей. Накануне Рождества в последний день занятий мисс Брент будет нашим почтальоном, откроет картонный почтовый ящик, достанет наши открытки, сядет за стол и будет вызывать нас по очереди:
— Вам письмо.
Мы все волновались, сами рисовали и склеивали открытки в классе, шептались, смеялись, хранили в секрете, что подписывали в пожелании, и опускали открытки в ящик.
Днем состоится концерт. Мисс Брент будет аккомпанировать на рояле, а мы будем петь. Ребята с хорошими голосами будут солировать, остальные читать стихи.
Это знаменательный день для всех нас, и мы ждали его с нетерпением.
Для меня более радостным событием было посещение мисс Анабель. Она приехала за день до школьного праздника и привезла мне пакеты, на которых написано: «Открыть на Рождество». Но меня радовали не столько ее подарки, сколько она сама. — Весной мы опять устроим пикник, — пообещала она.
Я закричала от восторга:
— На том же самом месте! А у нас будет гадальная косточка?
— Да, и ты сможешь опять загадывать желания.
— Но мне может не достаться большая часть.
— Надеюсь, достанется, — улыбнулась она.
— Мисс Анабель… а Джоэл придет?
— Возможно. Он тебе понравился, Сьювелин? Я колебалась. Разве можно говорить «нравится» по отношению к богам?
Она встревожилась:
— Он тебя не напугал? — Я молчала, и она продолжала спрашивать: — Ты хочешь его снова увидеть?
— Да, конечно, — торопливо проговорила я.
И снова я загрустила, когда за ней приехала пролетка, но я подумала, что весна наступит в положенный срок и тогда мы отправимся на пикник.
Дядя Уильям сделал рождественскую колыбель, она теперь стояла в церкви, и в ней лежал игру шечный Христос. Трое мальчиков из класса будут исполнять роль мудрецов. Один из них — сын викария, второй — Энтони Фелтон, потому что он внук сквайра, а тот делает щедрые пожертвования для церкви и разрешает проводить благотворительные базары на лужайке перед имением, а в плохую погоду в холле имения, а третьим мудрецом будет Том, потому что у него прекрасный голос. Довольно удивительно услышать ангельский голос такого неопрятного мальчишки, как Том. Я радовалась за него, ведь это большая честь. Мэтти тоже гордилась внуком:
— У его отца хороший голос, и у моего дедушки тоже был красивый голос.
Том повесил большую ветку остролиста над картиной «Возвращение моряка», и в комнате Мэтти стало празднично Я часто смотрела на эту картину и удивлялась, почему ее повесила Мэтти, ведь она такая грустная. Во-первых, это черно-белая репродукция: в дверях стоит моряк с узелком за плечами, его жена смотрит в его сторону невидящим взглядом, словно перед ней не любящий муж, а привидение. Мэтти всегда говорила о картине со слезами на глазах. Странно,она всегда смеется над трудностями реальной жизни, а над картиной проливает слезы.
Я приставала к ней с расспросами о содержании картины.
— Здесь рассказывается вот какая история. Посмотри, в углу стоит колыбель, в ней ребенок. Ребенок не должен был родиться, ведь ее муж находился в плавании три года, а она только что родила. Ему это не
