На другое утро он виновато поглядывал на дверь класса. Когда уж совсем решил, что Пахомова простудилась, она как ни в чем не бывало вошла в класс. Издали улыбнулась Кирилке. Он отвернулся с облегчением.
Мама принесла Кирилке три интересные книги: про непослушного медвежонка, про Незнайку и про маленького Мука. Кирилка подолгу с увлечением читал. И про себя и вслух маме или Гордеевне.
Пат больше не пытался выскочить на улицу, чтобы поискать немых людей.
Несмотря на совет Гордеевны забыть и не думать, Кирилка некоторое время думал о немом. Ковылял по комнате, припадая на одну ногу, стараясь почувствовать себя хромым. И как-то промолчал около часа, воображая, что не может говорить. Гордеевна его о чем-то спросила, Кирилка промычал.
- Ты что - бык? - спросила Гордеевна.
- Нет, я немой, - ответил Кирилка.
- А я-то думаю, отчего мне так ушам легко-тихо. Оказывается, наш Кирюха онемел.
Все реже вспоминал Кирилка немого. Совсем бы стерлась эта встреча в его памяти, если бы… не случилось такое, что даже никогда в жизни нельзя было себе представить!
КТО ВЫ?
В последний день перед весенними каникулами Валентина Федоровна вместо второго и третьего уроков повела первый «а» на прогулку в парк. Там она показывала ребятам деревья, рассказывала про весну: скоро распустятся почки, прилетят скворцы, а потом и ласточки.
Погуляли часок-полтора, да и пошли по домам.
Кирилка вернулся домой раньше обычного. Отпер своим ключом дверь, вошел не спеша.
Интересно, Пришла ли уже Гордеевна? Конечно, пришла: Пат семенит навстречу, хвостиком виляет. Ах ты миленький!
Кирилка нагнулся и погладил Пата. И вдруг услышал в комнате голоса. Гордеевна с кем-то спорила.
- Отвяжись! - говорила она сердито. - Не приставай!
- Какое ты, тетка, упрямое сокровище! - произнес другой голос, басовитый и… до того знакомый, что Кирилка на секунду замер с открытым ртом. Затем в пальто, не снимая ранца, чуть не наступив на Пата, ринулся в комнату.
Гордеевна сидела на диване. Напротив нее стоял… Кирилка глазам своим не поверил: неужели это на самом деле? Возле дивана стоял немой! Длинный, с растрепанным чубом, в том же коротковатом пальто, что тогда, на улице. И он говорил, да, говорил. Значит, уже вылечили. Поразительно было другое: голос немого был странно похож на голос Виталия Афанасьевича.
- Ну, я тебя прошу! - говорил немой.
Кирилка зажмурился. И сразу ему показалось, будто он держит в руках телефонную трубку.
Голос замолк, стало очень тихо. Кирилка открыл глаза. Гордеевна и вылеченный немой смотрели на него.
- Вас раньше отпустили? - Гордеевна глянула на заговорившего немого и хихикнула.
А тот покраснел, вздохнул, вдруг широко улыбнулся и шагнул к Кирилке с протянутой рукой:
- Здравствуй, Кирилл Дроздов!
Машинально Кирилка подал руку. Лицо его выражало растерянность, недоумение и даже некоторый страх.
- Вы… кто? - прошептал Кирилка.
- Я - дядя Икс, - голосом Виталия Афанасьевича ответил долговязый парень.
- А борода где?
- Сбрил. Была одно время. Там, на Памире, и когда с ногой валялся…
Кирилка задышал часто-часто. Вопросов у него в голове вертелось столько, что они налезали друг на друга, как мальчишки в драке, перепутались и мешали один другому соскочить с языка.
Вот уж и правда, икс, нечто неизвестное: голос одного человека, а лицо - совсем другого!
Дядя Икс догадался, что происходит с Кирилкой.
- Ты постепенно, - посоветовал он. - Сначала про одно спросишь, потом про другое.
Он снял с Кирилки ранец и пальто, разделся сам, бросил все на стул, посадил Кирилку на диван, сам уселся рядом.
Гордеевна, посмеиваясь, ушла в кухню. Дядя Икс положил руку на плечо Кирилки.
- Ну, начинай. Почему я немой, да?
- Так вас просто вылечили! - сказал Кирилка. - Гордеевна говорит: вылечивают, когда слышат. Даже эти… немоглухие научаются говорить… Ой, а вы оттого и перестали мне звонить, что онемели?
- Нет, дружок. Я не звонил давно, потому что совсем зашился… я хотел сказать: был очень занят. Экзамены, зачеты… у меня, понимаешь, образовались хвосты.
- Хвосты?
- Ну да. Так называются не сданные вовремя экзамены или зачеты. Я не сдал, потому что сломал ногу. На слаломных лыжах, на Памире. В больнице мне ее положили в гипс. Дома полеживал, ну, на снятие гипса возили… Доедать хвосты мне разрешили, когда встану.
- Ученые тоже экзамены сдают?
- А я еще не ученый. Надеюсь им стать. Пока я студент. Второго курса.
Кирилка помолчал.
- А голос где у вас сломался? Ведь не на Памире?
Дядя Икс засмеялся.
- Это ты насчет немого? Видишь ли, из-за Пата я сразу понял, что это ты на улице. И понимаешь… не хотелось мне, чтобы ты мой голос узнал, Виталия Афанасьевича голос. Ну, я и прикинулся немым, шепнул моей спутнице: «Я немой, учти!». Она больше тебя удивилась, ведь не знала, что мы с тобой дружим по телефону.
Кирилка сопел и пыхтел.
- Из-за Пата, вы сказали… Почему? Разве вы его прежде видели?
- Как не видеть! Почтенная Еликонида Гордеевна моя тетушка. Вместе живем. У нас телефон испортился. А у меня к ней было срочное дело. Вот я и пришел, здесь же совсем недалеко.
- Т-те-туш-ка? - Кирилка даже стал слегка заикаться. - У Гордеевны есть племянник Вит…
Из кухни прогудело:
- Задурил ребенку голову, теперь расхлебывай!
- Ладно, ладно, тетя Елка, - отозвался дядя Икс. - Разберемся.
Кирилка повел на него глазами:
- А тигр? От которого вы в пропасть прятались. Тигр был?
- Был, был. В уссурийской тайге мы его мельком видели. В туристическом походе. Много я поездил, все правда. А насчет пропасти - это ты, брат, сам присочинил.
В дверях показалась Гордеевна.
- Обедать марш! Мы, Виталька, на кухне обедаем. Никому там не мешаем. Поскольку соседи… недействительные…
ИКС НАЙДЕН
Просто удивительно, сколько бывает скрыто в одном неизвестном, в одном иксе! Особенно если этот икс - человек.
В математике куда проще. Там икс в конце концов оказывается пятеркой, или восьмеркой, или тройкой. В крайнем случае - «разрядочным числом» из двух цифр, двадцатью пятью или там четырнадцатью.
А дядя Икс оказался одновременно и дядей, и племянником, и дедушкой-ученым с длинной бородой, и
