рявкнул и тут же смолк ослепший пулемёт, звонко тенькнула вражеская глушилка, разведчик, высунувшийся снизу, обмяк, и его втащили за ноги обратно. Педро с шашкой наголо и с ужасающим рёвом нырнул за поворот, Алекс ничего, не успев сообразить, рванул за ним, прыгая сумасшедшими зигзагами и на ходу выхватывая мечи. Из приоткрытой железной двери на них растерянно смотрели два крутых «головоглаза», щёлкающие своими «глушилками» неизвестной модификации, и никак не успевающие поймать их в прицел. Атакующие их поделили по-братски – одного сходу зарубил Педро, а второго оставил без головы подлетевший следом Алекс. И Куб тут же сказал ему:
– Алекс, я бы мог всё это проделать гораздо быстрее и эффективнее.
– Ну-у, нам ещё не хватало разумных дронов вмешивать в свои человеческие разборки, – ответил тот, тяжело дыша, словно сам только что нёсся в мыле по простреливаемому коридору.
– А я на самом деле и не дрон.
– Новое дело! А кто же ты тогда?
– Не знаю... Не смог ещё додуматься. Но уже точно знаю, что я не дрон.
– Но ты же, находишься в кристалле дрона, управляешь им, и вообще...
– Но ведь и ты тоже находишься в дроне сейчас и тоже им управляешь, но ведь ты при этом не дрон, верно?
– Ну, да. Я человек, и на самом деле нахожусь в своём живом теле у себя дома, а не здесь на Острове...
– Вот, видишь! Значит, ты только
Алекс ошарашено молчал. Логика слов Куба была оглушающей. Из курса философии он знал, что разум, это свойство высокоорганизованной материи. Только свойство. То есть, высокоорганизованное серое нейронное вещество его головного мозга имеет свойство, называемое «разум». Ну, типа, оно такого цвета – «разум». Вот поэтому, если промыть его растворителем, например, спиртом, то «разум» сразу смывается на длительное время. А если прибегать к «смыванию» регулярно, то цвет разума можно смыть надёжно и навсегда. Так-то вот!
– Ну, дорогой Кубик, ты меня загрузил! Я теперь долго нормально мыслить не смогу – буду всё твою логическую программу перерабатывать.
– Алекс, прости! Я не хотел тебя перегружать. Давай, как-нибудь сбросим эту программу, чтобы она тебя не беспокоила.
– Да, не волнуйся, дружок, всё нормально. Мозг и должен постоянно работать, иначе он зачахнет и станет абсолютно бесполезным устройством.
– Какое справедливое замечание, Алекс! Да-а... нам, разумным, так нелегко в этом мире – думать, это такая тяжелая работа!
...Был уже поздний вечер, когда Алекса и Педро боевой вертолёт «дрозд» высадил на площадку перед Карчмой. Они не успели ещё ничего предпринять, как следом из-под обрыва вылетел, слепя прожекторами ещё один такой же вертолёт, плюхнулся наземь, и из него выпал серый, невзрачного вида разведчик, в котором Алекс сразу признал начальника Службы Безопасности Северного Полигона, Василия Васильевича. Тот замахал на вертолёты, которые тут же заглушили моторы и погасили прожектора.
– Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди! Потрудитесь немедленно объяснить, зачем это вы выдрали старика из его скоромного ложа, на ночь глядя. Алекс, сынок, неужели... Педро! Не растягивайте удовольствие, а не то у меня случится удар, и э... потомки вам не простят.
– Василь Василич, я сам нахожусь в неведении, не меньше вашего – этот... ведущий специалист, вытянул из меня уже все жилы. Молчит, проклятый! Улыбается, как... и молчит.
– Александр, прекратите издеваться над стариком, вы же видите, я уже почти при смерти. Ну?
Алекс блаженно млел и никак не мог унять блуждающую по своей физиономии дурацкую улыбку. В тёмной Карчме вспыхнул слабый огонёк, распахнулась прочная входная дверь, и из неё выплыл громадный мрачный паук Карчмаря, остановился на пороге и недовольным громовым басом рыкнул:
– Кого это ещё тут принесло, ночь-полночь? Чьи это тарахтелки тут припарковались? Кому это тут припарку на задницу заделать, а?
– Карчмарь! Сейчас дроны мои проснутся! Неси сюда кристаллы Шарика и Тора поскорее! И ещё мне надо два дроньих корпуса для них. Один это мой старый, а второй...
– Я, – твёрдо сказал Педро, откашлялся и ещё раз повторил. – Я. Второй корпус мой. Вставляй в мой корпус кристалл дрона, Алекс.
– Ты? То есть, тебе? Ты же никогда... Ну, ладно, раз хочешь... А тебе кого – Тора или Шарика?
– Тора. Или Шарика. Мне как-то... Любого.
– Миша, не стой, давай уже скорее делай, чего тебе ведущий специалист говорит, не тяни кота за... э... хвост, – Василий Васильевич, чуть не подпрыгивал от нетерпения. – И быстро, быстро!
– Ты ещё тут командовать будешь, – зло буркнул Карчмарь, уже по пути в Карчму. – Стиляга пижонская...
– Ну, знаете! Любому терпению бывает конец, – неожиданно распаляясь, не на шутку возмутился Василий Васильевич, – всякая тут, зубрила бумажная, тыкать мне будет!
– Ты, кибер узколобый, – Карчмарь резко повернулся, направляясь к нему – двоечник несчастный, я тебе сейчас в лоб твой узкий дам!
– Карчмарь, ты, что, не понимаешь всей важности момента, да? – Алекс твёрдо встал на его пути. – Ты что, в детстве не наскакался ещё, да? Сейчас, что, время, подходящее для этого, да? Ну-ка, не безобразничай, а не то в угол поставлю!
Карчмарь подавился невысказанными словами и посмотрел на Алекса с величайшим изумлением, затем развернулся на месте и, молча, скрылся в Карчме.
– Нет, пусть вернётся! Посмотрим ещё, кто кому в лоб даст! Бакалавр, недоделанный! – кипятился Василий Васильевич, тяжело дыша и прыгая на месте. Неизвестно, как в жизни, но здесь, на Острове, его дрон-разведчик был раз в пять меньше могучего паука Карчмаря. Но это совсем не снижало боевого азарта начальника Службы Безопасности.
– Василь Василич, – тихо сказал Педро, – он уже ушел, и он очень напуган. По-моему.
– Да? – отдуваясь, сказал тот. – Кхе... ну, хорошо... пусть пока... живёт.
Через пару минут явился ещё более мрачный Карчмарь, неся под мышкой старого Алексова дрона. Поставил его возле Алекса и, недобро косясь на Василия Васильевича, достал из своего бездонного бардачка два дроновских кристалла в пластиковой антистатической упаковке. Сдул с них невидимую пыль воздушным насосом, расположенным в нижней части лица, как раз в том месте, где располагались псевдо-губы, служащие для имитации мимики, и протянул кристаллы Алексу. Тот важно взял один и вставил его в своего старого боевого коня. Затем, взял второй, пальцем поманил к себе Педро и, когда тот приблизился, аккуратно поменял ему кристаллы процессоров. После этого, не спеша, открыл свой процессорный отсек, достал из своего бардачка Куба и установил его на место обычного кристалла, который небрежно закинул в багажник. Пару секунд постоял неподвижно, захлопнул свой бардачок, поднял руки вверх, жестом фокусника, и торжествующе оглядел напряженно стоящих зрителей.
Необычно тихий Педро, неподвижно и молча, смотрел на него со странным выражением на застывшем лице. Василий Васильевич тоже замер, слегка подавшись вперёд, как кот, караулящий мышь, и даже, казалось, перестал дышать. С плотно сжатыми псевдо-губами и сверкающими внимательно-напряженными глазами, размером чуть не с суповую тарелку каждый, возвышался над всеми громадный паук Карчмаря, а над ним, словно гигантская железная паутина, нависла, стоящая на скале, решетчатая башня узлового ретранслятора сети дронов. В мутном небе проглянула мутная Луна, и залила весь Остров мутно-серебряным, призрачным светом, а в наступившей тишине стало слышно, как глубоко внизу, у подножия утёса, с расположенной на нём площадкой Карчмы, с глухим, грозным рокотом ворочался ночной прибой, полоща обледенелые прибрежные камни студёной морской водой. Низко и беззвучно, словно привидение, пролетела над площадкой громадная белая сова и скрылась за скалой с ретранслятором. Подул холодный морской бриз, и от вызванного им сквозняка, неожиданно громко и резко скрипнула плохо прикрытая входная дверь в Карчму. Все вздрогнули.
– Тьфу ты, холера! – громко сказал Карчмарь, и все вздрогнули снова. – Что ты тут спиритические сеансы устраиваешь? Давай уже, делай что надо!
И тогда Алекс единым взмахом опустил обе руки. И стало ещё тише. Снова пронзительно скрипнула дверь, но никто уже не обратил на неё никакого внимания. Ожидание затягивалось.
– Эта... – начал было Карчмарь, и внезапно испуганно замер.
Старый Алексов дрон приподнялся из позы покоя и, медленно повернув голову, уставился на бледную, застилаемую тонкими рваными тучами, Луну. Алекс тихо хихикнул, а Педро неожиданно, мелкими шажками, направился к обрыву в сторону моря. Карчмарь удивлённо посторонился, пропуская его, и снова собрался что-то сказать, но Педро опередил – с лёгкой паникой в громком шепоте он обратился к довольно улыбающемуся Алексу:
– Алекс! Он сам идёт! Как им управлять!?
– А как ты управляешь своим другом? Подружись с ним, и всё будет в порядке.
– Что? Как!? Как подружиться?
– Ну, кабальеро! Этого даже я вам не могу сказать. Попробуйте применить всё своё обаяние – Тор существо чувствующее, почувствуйте и вы его.
И Алекс подошел к остановившемуся у края обрыва дрону Педро с Тором, и взял его за руку.
– Смотри – это море, Тор. Ты хотел видеть его – вот оно. Сейчас ночь, зима и холодные волны, но наступит лето, засияет над ним Солнце, и оно будет, синим-синим, до самого далёкого горизонта, и ты увидишь, как по нему поплывут белые парусники с воздушными парусами, и полетят над ним крикливые чайки, и тогда ты полюбишь его. Непременно полюбишь.
– Матерь Божья... я
