вовсе не шутит с ней.
Несколько секунд прошло, пока Ари вернулась с небес на землю и зарылась лицом в плотную полосатую рубашку Макса. Он заговорил, и глухой рокот его голоса отозвался у нее в ушах:
– Поужинаем сегодня вместе?
Она кивнула, и его руки крепче обвились вокруг нее.
– Можешь провести со мной ночь?
– Не исключено. – При мысли, что ночь, целую долгую ночь, он будет рядом с ней, у нее перевернулось сердце.
– Постарайся.
– Да, попробую.
Он выпустил ее из объятий, подвел к ярко-красному автомату с напитками и, пошарив в кармане, нашел мелочь. Ари машинально нажала на кнопку, взяла банку, открыла: Макс выбрал себе имбирный эль.
– Можно мне устроить экскурсию сегодня?
– Нет. Я никогда не закончу работу, если ты будешь поблизости. – И усмехнулся. – Ты самая настоящая помеха.
Неохотно Ари направилась к двери.
– Так я сама найду дорогу.
– Заеду за тобой в восемь. Спасибо за ленч.
– Пег благодари, не меня. – Ари кивнула ему на прощание и вышла.
«Поеду сразу домой», – решила она: не хотелось созерцать, какое довольное лицо будет у матери. Все равно – отчаянные попытки не думать о Максимилиане Коуле потерпели поражение. Как ей объяснить самой себе свои чувства? Это все – после того, как она категорически, навсегда запретила себе влюбляться!
– Моллюски – чудо, – ответила Ари на вопрос официантки, убирающей тарелки.
– Ты еще от них не устала?
– Макс – он сидел напротив нее в шумном ресторане Ньюпорта, вспомнил поездку на Блок-Айленд.
Опять знакомым серым покрывалом на берег наползал туман, закрывая от их глаз прекрасный вид на океан.
– Пока нет.
Макс сегодня не мог оторвать от Ари глаз. Темные распущенные волосы локонами рассыпались по плечам, простого покроя платье кораллового цвета красиво оттеняло золотистую, покрытую легким загаром кожу. В ушах покачивались гроздья коралловых капелек, то и дело задевая изящную шею – вот как сейчас, когда она улыбнулась ему, склонив голову к плечу.
– А ты? Как всегда, бифштекс?
– Да, сегодня тоже.
– Тебе бы понравилась в Монтане наша местная говядина.
– Мне сегодня не хочется говорить о Монтане.
– Не буду. – Ари отвела взгляд; пригубила вино, поставила бокал на стол. – О чем бы нам поболтать? Сам придумай.
– Во-первых, желал бы узнать, – самое время положить конец этим смехотворным сводническим планам Ари, – сколько еще будут печатать это идиотское объявление? Сколько недель ты оплатила?
– Не-есколько, – протянула она, уклоняясь от прямого ответа.
– Несколько – это, по-твоему, сколько?
– Шесть.
– Шесть?! – Эта прелестная чертовка, кажется, едва удерживается от смеха. – За первую неделю я получил шестьдесят писем, и они все еще идут.
– Я недооценила твою привлекательность.
– Зато переоценила мое терпение.
– Ты их все прочел?
– Нет. Хотя одна дама прислала мне коробку конфет. – Он взял бокал и рассеянно покрутил его в пальцах за тонкую ножку.
– Как это… мило. Полагаю, ты обязан ее поблагодарить.
– Пожалуй. – Он не стал рассказывать Ари о шоколадках в форме эротической символики, о приложенном к подарку стихотворении, предлагавшем ему принять участие в ежемесячной секс-олимпиаде в Бостоне. Ари напустила на себя вид невинной овечки.
– Я вовсе не имела в виду доставить тебе столько хлопот.
– Так тебе и надо за то, что хотела избавиться от меня.
– Может, ты и прав в чем-то. Но зато на сердце у меня было спокойно.
