– Почистим. – Макс равнодушно пожал плечами. – Наслаждаться пиццей в постели – одно из высших удовольствий в жизни.
Ари уже распечатала коробку, положила один кусок на тарелку и протянула ее Максу:
– Вот, бери. Приятного аппетита. – Положила и себе, слизнув с пальцев липкий сыр. – Отлично, еще теплая.
Он подождал, пока она съест два куска и откроет банку колы. Пусть к ней вернется нормальное состояние, прежде чем он снова начнет расспрашивать. Может быть, Ари думает, что он уже покончил с вопросами, но она ошибается, он просто ждал подходящего момента.
– Ты очень спешно ушла из «Гэнсетт».
– Вовсе нет. Побыла там сколько хотелось и ушла.
– Поправка: сбежала.
Она нахмурилась, глядя на него, и резко выпрямилась на постели.
– Мне кажется, это нечестно.
– Пусть так. Расскажи мне, как вы собирались пожениться.
– Это не очень-то интересно.
– Мне – очень.
Она отвела взгляд, вытерла руки полотенцем.
– Мои родители настаивали, чтобы я поступила в колледж, поэтому я работала на полставки секретарем и одновременно училась. Эдди же стал рыбачить на траулере своего дяди. Через пять лет мы по-прежнему были вместе и планировали свадьбу. К тому времени Эдди с двоюродными братьями купил собственную лодку и зарабатывал уже приличные деньги.
Макс молчал, понимая, что последняя часть будет очень нелегка для нее.
– И что же случилось?
– Все та же старая история, Макс. – Улыбка коснулась ее губ, но не глаз. – Отучился ужасный шторм. Закончить можешь сам.
– И ты уехала из Род-Айленда.
Она отрицательно покачала головой.
– Не сразу. Мне потребовалось еще два года, чтобы получить диплом, и только потом я нашла место так далеко от Род-Айленда, как было возможно.
– И отъезд в самом деле помог?
Глаза ее блестели от непролитых слез, когда она взглянула на него через всю широкую постель.
– Конечно, черт возьми.
– В Монтане никто никогда не умирает?
– Только, не в море. – Она вызывала его на спор, и ему дьявольски не терпелось ответить ей тем же.
– Никто не гибнет в горах, никого не задирает медведь, не лягает до смерти лошадь?
– Со снежными лавинами и дорожными авариями я могу смириться.
– Откуда ты знаешь?
Она молчала.
– Я больше не хочу об этом говорить, – наконец произнесла она и стала собирать остатки ужина с постели. – Люди постоянно умирают, Ари.
– Я признаю этот факт.
– Оставь в покое мусор! – приказал он и, протянув руку, обхватил ее запястье. – Ты поднимаешься и убегаешь всякий раз, как возникает эта тема.
Она устремила на него взгляд.
– Да, до сих пор у меня это получалось.
– Позволь своей боли уйти, любовь моя! – взмолился он. – Перед нами целый мир. Не разрушай его.
– Сейчас есть только я и ты – и лето. И они подходит к концу.
– Ты это постоянно повторяешь. Неужто ты и в самом деле считаешь, что все кончится, потому что ты улетишь на свой Запад?
– А ты думаешь, у тебя есть шанс?
– А ты так не думаешь?
Он все видел: как она отчаянно старается скрыть свои чувства; мучительно пытается, пока молчит, найти нужные слова для ответа. Кажется, она убеждена, что обязана сложить свои чувства в чемодан, закрыть его и убрать на самую верхнюю полку кладовки.
Ари вытащила руку из хватки Макса и нежно погладила его по щеке.
– Я не знаю, Макс. Просто не знаю.
