— Клясться, что я обязательно помогу Авдею всем, что будет в моих силах и сверх того, не буду. Это означало бы призывать на его голову новые злосчастья. Ведь подобру моя помощь никому не нужна. Только в беде. Поэтому я лишь об одном могу молить пресвятого — чтобы моя помощь Авдею не понадобилась никогда.
Адвиаг вернулся к столу. Взял донесение, придвинул поближе фломастеры.
— Идея на счёт науки как средства защиты от ВКС мне нравится. Есть в ней что-то… м-м… вкусное. К тому же ареопаг с его закостенелыми от спеси мозгами ещё очень не скоро догадается, что мы тут творим. Но сначала надо очень хорошо рассчитать исходники.
— Дронгер, — сказал Михаил, рассеянно скользя взглядом по таблице, — ты можешь добиться хоть самого маленького служебного расследования для генерального инспектора ВКС, да ещё такого, который был прислан в страну по прямому распоряжению архонтов? При условии, что в данное время он не в Бенолии, а неизвестно где.
— В общем-то могу, — сказал Дронгер. — Хотя и не ахти какое, но расследование будет. А что?
— Да то, что некомплект получается. Максимилиану и Филиппу головы посносили, а Мариус Вардес, генеральный инспектор ВКС, жив и здоров.
Адвиаг, сам того не замечая, комкал донесение.
— Ты о чём? — спросил он Михаила.
— Да я и раньше об этом думал, но всё как-то в чёткую мысль не оформлялось. Ведь для Вардеса помочь Винсенту особого труда не составляло, так? И правил с инструкциями он никаких не нарушал?
— Почти, — сказал Пассер. — Такое вмешательство хотя и нарушение, но мелкое. На него и внимания бы никто не обратил.
— Вот именно, что мелкое! — торжествующе сказал Михаил. — Однако идти на него векаэсник не согласился категорически. Такое бывает только в одном случае — когда за мелкой безупречностью пытаются скрыть очень серьёзные преступления. У нормальных честных служак всё наоборот — куча мелких нарушений и полнейшая безупречность в крупном. Каким бы формалистом и буквоедом честный инспектор ни был, а пацана с девчонкой от костра отвести бы не отказался. Для отказа надо быть законченной сволочью. А если так, то и по векаэсной службе Мариус Вардес насволочить успел столько, что куча будет выше центральной башни ареопага. И любая мало-мальски серьёзная проверка это вскроет. А ещё лучше — две одновременные проверки с разных сторон и по разным поводам, но со сравнением результатов. То, что выглядит идеальным с одной точки обзора, нередко оказывается до тошноты безобразным с другой.
Адвиаг положил донесение на стол, старательно разгладил смятый лист.
— Будут ему проверки. Маленькие такие проверочки, почти незаметные, но очень аккуратные и тщательные. Просто до невозможности тщательные и аккуратные. Такие же тщательные и аккуратные, как работа сапёра.
Пассер хищно улыбнулся, подмигнул Михаилу и занялся многострадальной таблицей, — прежде чем затевать новое, необходимо было закончить уже начатое.
Как всегда после дежурства Цалерис зашёл в паспортный стол поболтать с операторшами.
— Сегодня по стерео Открывателя показывать будут! — сообщили девушки. — В первый раз со времени Открывания. Говорят, он калека! Жуткий урод. Такой безобразный, что даже все бенолийские записи изъяли, чтобы людей не шокировать. Теперь же показывают этого урода по стерео!
— Так Открыватель — бенолиец? — уточнил Цалерис. — А зовут его как?
— Да ты что, Лерик, два дня как родился? Имя Открывателя — это секрет. Ну, во всяком случае, его не принято произносить вслух.
— Урод он или не урод, — сказала одна из операторш, — однако научил Хранителей включать Радужный Фонтан самостоятельно. Теперь во многих Башнях он каждый день разный и очень красивый. А под конец Хранители соединяют все свои Фонтаны вместе, и всё небо становится радужным. При прежних Открывателях такого не было. Они всю благодать захапывали только себе и плевать на всех остальных хотели. Этот же Открыватель, может, и урод, зато не сноб и не жадина.
Девушки помолчали. Оспаривать очевидное было бессмысленно.
Пискнул таймер стереовизора, сообщил, что «Сегодня 17 декабря 2131 года, 16 часов 40 минут местного времени» и включил экран.
Посвящена передача была строительству звездолётов, способных пролетать сквозь стены капсулы. Дискуссию вели солидные учёные и молодые инженеры. Открыватель присутствовал на дискуссии в качестве наблюдателя ареопага.
— Фу, действительно жуткий урод! — сморщили носики операторши.
Центральная камера задерживаться на Открывателе не стала, перешла на дискуссионщиков. Цалерис метнулся экрану, затеребил панель ручных настроек.
— Да покажи ты его, чёртова дребезжалка!
На экране появился Открыватель, голоса дискуссионщиков звучали за кадром.
Цалерис, пятясь, отступил от стереовизора, сел на пятки.
— Это действительно он… Пресвятой Лаоран, это Авдей.
Цалерис сцепил руки как на молитве, хвост дрожал.
— Авдей — Открыватель… Благодарю тебя, пресвятой, за милость твою…
Одна из операторш подошла к Цалерису, осторожно тронула за плечо.
— Ты его знаешь?
— Да, я знаю его, — тихо сказал Цалерис. И выкрикнул громко: — Это Авдей Северцев!
— Тебя с ним что-то связывает?
— Да. Смерть и жизнь.
Операторши переглянулись. У любого другого такие слова звучали бы выспренностью и фальшивой патетикой, но только не у офицера боевого спецподразделения. Если он говорит о связи через смерть и жизнь, значит всё так и есть.
Теперь на шрамы Открывателя операторши смотрели с сочувствием.
— Он тоже был офицером? — спросила одна.
— Нет. Он был музыкантом. Лучшим музыкантом Бенолии. Вторым был мой брат. — Цалерис улыбался. — У нас в Бенолии мало чего хорошего есть, но музыканты наши — лучшие в Иалумете. А мой брат и Авдей были лучшими в Бенолии.
Цалерис принялся куда-то звонить по мобильнику, а операторши с ужасом смотрели на искорёженную руку Авдея.
— Да ведь у него и личико было — загляденье! — сказала одна из операторш. — Это уже после его царговой кислотой превратили вот в такую рожу.
— За что?! — возмущённо охнула вторая.
— На красоту позавидовали, — ответил Цалерис, терзая телефон. — Да не та красота истинная, что на морде.
Абонент наконец-таки ответил.
— Включай стерео по семидесятому каналу! — велел ему Цалерис. — Да, я помню, что у тебя первое сольное выступление в Гарде. Но если я говорю, что это нужно увидеть немедленно, значит это действительно важно как сама жизнь! Ты ведь знаешь, Малг, — я такими вещами шутить не буду. Что? Малг, поверь мне, после этого твоё выступление будет вдесятеро успешнее. Включил? Да-да, совершенно верно, публичная научная дискуссия. Присутствует Открыватель. Согласен, это только для специалистов. Всё верно, для нормальных людей скука жуткая. Но ты не спеши выключать. Прежде поставь настройки… — Цалерис глянул на панель стереовизора и продиктовал цифры.
Вопль изумления и восторга, который прозвучал в трубке, услышали даже операторши. Цалерис потряс пальцем в ушной щели.
— Ну у тебя и глотка, — сказал он абоненту. — Малг, ты вокалом заняться не пробовал?
Судя по смущённому лицу Цалериса, Малг посоветовал ему помолчать и не мешать смотреть в не самых интеллигентных выражениях.
— Тише ты, тут дамы! — прошипел Цалерис.
